– Мы не подумали об этом. – Гивистам в тревоге поглядел на небо. – Мы и в самом деле не подумали об этом.

– Не волнуйся! – резко сказал Теот. – Женщина пытается спасти жизнь монстра путем лжи. – Он указал на пистолет. – Это займет одно мгновение, и нас здесь не будет.

– Как представитель войск я приказываю вам отдать мне все оружие! – Нейда сделал шаг в сторону трехногого, глаза ее блестели. – Или ты и меня хочешь пристрелить?

– Ты можешь меня потом и убить, но это неважно, – спокойно ответил Теот. Перспектива стать мучеником не пугала его. – И моя жизнь не важна. Я с удовольствием умру, чтобы защитить мой мир от этого существа. Если только станет известно о его присутствии на Омафиле, всех обуяет паника. Узор не имеет права оставлять его здесь. Омафил – цивилизованное и мирное место. Таким оно и останется. – Он поглядел на Раньи. – Не пытайся меня убедить в обратном. Я был с ним на корабле, наблюдал за ним, и я знаю.

– Но об этом ничто не станет известно, – сказала Трондхайм.

Теот издал какой‑то глубокий гортанный звук.

– Он уже однажды сбежал.

– Этого больше не повторится. – Она говорила медленно и спокойно.

Кажется, впервые юланец начал сомневаться.

– Можешь ли ты это гарантировать? Можешь ли ты быть в этом убеждена абсолютно? Думаю, что нет. Его присутствие Здесь говорит, что нет. Лучше ему умереть.

Трондхайм сделала еще шаг и вытянула руку. Теперь она была совсем близко от обитателя Юлы, заметил Раньи:

– Боюсь, что я не могу допустить этого. Если ты собираешься пристрелить его, то тебе придется убить и меня. Пожалуйста, дай мне пистолет.

Командная интонация человека заставила Раньи вздрогнуть. Неудивительно, что юланец задрожал с головы до ног. Когда оружие было передано женщине, Раньи сделал легкое движение. Ногой он бросил песок в глаза юланцу. Тот издал легкий писк, бросил оружие и поднес руки к лицу – типичное движение обычного, не подготовленного к бою существа. Раньи повернулся и приблизился на расстояние вытянутой руки к гивистаму. Выпучив глаза, тот наобум стрельнул, но Трондхайм пригнулась. Огромная ветвь упала с ближнего дерева, срезанная выстрелом стингера.

Раньи, выбросив вперед руку, нанес удар гивистаму прямо кулаком в глаз. Хрупкие кости существа хрустнули, полилась кровь. Значительно меньшее по размерам пресмыкающееся слегка вздрогнуло и упало на задние лапы, а затем на бок.

Смахнув грязь с чувствительных глаз, юланец согнул свою центральную ногу и вернул себе оружие. Как только он это сделал, Раньи схватил большой камень и бросил его, все это одним движением. Человек или массуд, может быть, и отклонились бы в сторону. Но юланец не был настолько быстр. Камень попал ему прямо в средний глаз, содрав шкуру и обнажив кость. Тот зашатался и упал.

Тяжело дыша, Раньи стоял, думая, каким огромным психическим испытанием подобное столкновение стало для юланца и гивистама. Но он не успел ничего как следует обдумать. Что‑то тяжелое ударило его в ребра. Хотя он был значительно массивнее, чем юланец и гивистам, но от этого удара он завертелся на месте и упал.

Трондхайм бросилась на него сверху и выхватила пистолет, все еще зажатый в его неподвижной руке. Не обращая внимания на боль в ребрах, Раньи бросился вдогонку и прыгнул прямо ей на спину. Она изогнулась, и боль пронзила все его тело, когда она ударила его локтем в нос. Выхватив пистолет у лежавшего в беспамятстве союзника, она выстрелила, стремясь ранить, но не убить. Раньи замер, ожидая ранения. Но ничего не произошло. Нахмурясь, она поглядела на ствол и вновь выстрелила. Не улыбаясь, Раньи поднялся на ноги.

Все стало на свои места. Юланец был занят осуществлением плана и, очевидно, был попросту сумасшедшим.