— Ордена — это признание, — возразил Толкунов убежденно. — Ты это всерьез — о демобилизации?

— Решил.

— Глупость делаешь, — сказал Толкунов уверенно, — для тебя в армии все двери открыты. Два курса института знаешь сколько сейчас весят? Поступишь в академию, окончишь полковником.

Бобренок лениво потянулся и тихо возразил:

— Геолог я, понимаешь?

— Ну и что? А я работал в МТС.

— Если любишь свое дело…

— А я это полюбил… — Толкунов погладил свою кобуру. — Только мне труднее будет. Семь классов… Задержанные диверсанты — это и есть мой аттестат. Как думаешь?

— Еще какой! — успокоил его Бобренок. — Все тебе зачтётся.

— Поймаем сейчас этого шпиона проклятого, — неожиданно перевел разговор на другое Толкунов, — и отоспаться можно будет. Я бы подремал немного.

— И я бы… У нас есть время поспать, — подумав, сказал Бобренок. — По сорок пять минут. Вначале — ты, а потом — я.

— Можно, — согласился Толкунов. — Сейчас еще в селе люди ходят.

Заснул сразу, спал тихо, как сова. Минуты тянулись долго, сон одолевал Бобренка, он с завистью смотрел, как тихо дышит Толкунов, вертелся и растирал себе щеки. Наконец наступила его очередь — майор свободно вытянулся под кустом, но сон как рукой сняло, и Бобренок долго не мог уснуть. Проснулся он от толчка, сразу сел, протер глаза и спросил:

— Который час?

— Одиннадцать.

— Пошли.

Они вышли к селу. Постояли немного под развесистым деревом. Параскина хата казалась безлюдной. Пробираясь по подлеску, обошли село и разошлись. Толкунов залег в огороде среди подсолнухов, а Бобренок устроился в полуразвалившемся сарае так, чтобы видеть подход к нему.

За огородами, окружавшими сарай, начинался луг с ручьем посередине, по его руслу можно было почти незаметно подойти к сараю, и Бобренок подумал, что сметливая Параска не случайно выбрала это место для встреч.

В центре села лаяли собаки, где-то близко сонно запел петух, но сразу спохватился и замолк — тишина, и только уханье сыча доносилось из пущи.

Незнакомец вышел из леса ровно в двенадцать, перебирался от куста к кусту осторожно, пока не скрылся в лощине. Выскользнул из лощины напротив сарая, метрах в пятидесяти от него, постоял, оглядываясь, и направился прямо к Бобренку, притаившемуся за дверью. Он вошел в сарай смело и не таясь — был уверен в полной безопасности — и только вскрикнул, когда майор заломил ему руки.

— Тихо! — приказал Бобренок.

Связал руки пришельцу и ловко обыскал его. Не найдя оружия, обыскал еще раз более внимательно и зажег фонарик, осветив лицо ночного гостя. Молодой, лет двадцати пяти парень, полнолицый, курносый, смотрит испуганно, и губы дрожат.

— Кто ты? — спросил майор властно. — И откуда?

Парень сморщился, чуть не заплакал и ответил обреченно:

— Иван Заглада, и документы у меня есть…

— Какой Заглада и откуда?

— Из леса… Там курень, и я живу…

Бобренок произнес строго:

— Быстрее! Всю правду и до конца. Когда забросили, с кем, какое задание? Настоящая фамилия?

— Заглада, я же говорю, что Заглада. Не убивайте меня!

Бобренок подтолкнул его в глубь сарая.

— Но я ведь не вру, и вы можете проверить…

— Говори, откуда и какое задание?

— Какое задание? Окруженец я и жил здесь в селе.