– Что этот человек себе позволяет? – холодно спросила инора Линден. – По какому праву он нас оскорбляет? Луиза, ты не находишь, что использовать услуги подлого адвоката, – тоже подло?

Она усиленно перетягивала сочувствие зрителей на свою сторону. Вон и судья нахмурился и спросил:

– В самом деле, инор, разбрасываться такими обвинениями недостойно.

– То есть со стороны наших противников это было достойное поведение, а когда мы их обвинили в том же, то сразу стали недостойными? А ведь у нас есть свидетель, ваша милость. Разрешите его пригласить для дачи показаний?

– Разрешаю, – недовольно сказал нахмурившийся судья, который начал догадываться, что его используют в своих целях.

Вошедший инор был мне неизвестен, но, как выяснилось, именно он изготавливал эту фальшивку, что он тут же и рассказал общественности, которая начала шушукаться громче и оживлённей.

– Протестую, ваша честь, – заявил адвокат Линденов. – Мои клиенты могут поклясться, что никогда не видели этого человека.

– Откуда же тогда у них фальшивая расписка? – недоверчиво спросил судья.

– Не доказано, что она фальшивая и что вообще инор делал именно эту расписку.

– Так мы сейчас докажем, что это именно она, – ласково сказал нащ адвокат. – Дело в том, что все фальшивки, которые изготавливает отдел МП для своих целей, имеют отличительные особенности.

При упоминании отдела МП Роберт неожиданно побелел, а его отец, напротив, – налился краснотой. Катрин как обычно, ничего не поняла. А её бабушка если и поняла, то сохраняла спокойствие. Уж кого кого, а её было необычайно сложно вывести из равновесия.

– То есть вы хотите сказать, что расписка лорда фон Кёстнера попала в руки семейства Линдонов в результате запланированной операции отдела МП? – заинтересовался судья.

– Именно так.

– И каким образом она попала к иноре Линден?

– О, это необычайно интересная история, ваша честь. Линдены обокрали тайники в доме, которым раньше владела семья фон Кёстнеров.

Зал зашумел так, что нашему адвокату дальше говорить стало невозможно, и он замолчал.

– Протестую, ваша честь! – изо всех сил рявкнул адвокат Линденов. – Такие заявления оскорбительны для моих клиентов.

– Вот как? – не сдержалась бабушка. – Воровать и обманывать для них не оскорбительно, а говорить об этом нам нельзя? Они оболгали моего зятя, перенеся собственные грехи на него, а я должна молчать? Не будет этого. Они понесут наказание за всё, что сделали.

– А что мы сделали? – повернулась к нам инора Линден. На её лице не было привычной улыбки, там была маской воплощённой оскорблённости. – Твои невнятные обвинения ни на чём не основаны, Луиза. Я понимаю, что тебе не хочется нам платить, а хочется получить наши деньги, но всему есть предел.

Маятник симпатий опять качнулся в сторону того, кто живёт в Герде безвыездно. Всё же инора Линден умеет производить хорошее впечатление, и не скажешь, глядя на неё, что это глава преступного семейства.

– Ты думаешь, мои обвинения голословны? – победно усмехнулась бабушка. – Ты ошибаешься.

– Хватит превращать судебное заседание в балаган! – рявкнул судья. – Инор, у вас есть доказательства вашим словам? Мы, знаете ли, не приветствуем, когда наших граждан обвиняют без подтверждения.

– Разумеется, есть, – обрадованно сказал наш адвокат. – Разрешите пригласить свидетеля?

В этот раз свидетелем выступал представитель отдела МП, который и сообщил, что в тайники было заложено некоторое количество фальшивок, которые и умыкнули отец и сын Линденов, не подозревавшие что проделывают всё это под наблюдением.

– Я же говорил, что там не было никаких драгоценностей.