Джордж Макдональд. ФантастесВОЛШЕБНАЯ ПОВЕСТЬ ДЛЯ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН
Глава 1
В истинной сказке все должно быть чудесным, таинственным, бессвязным и оживленным, каждый раз по-иному. Вся природа должна чудесным образом смешаться миром духов; время всеобщей анархии, беззакония, свободы, природное состояние самой природы, время до сотворения мира... Мир сказки есть мир, целиком противоположный миру действительности, и именно потому так же точно напоминает его, как хаос — совершенное творение.
Новалис.
Дух… <…> Колодец молчаливый и глубокий, Ручей журчащий — и вечерний мрак Сгустивший тени, обретая речь, С ним вёл беседу так, Как будто в мире Их было только двое.
Однажды утром я проснулся и какое–то время не мог понять, где я и что со мной происходит; так бывает почти всегда, когда только–только пробуждаешься. Я лежал у себя в комнате и смотрел в окно, выходящее на восток. Еле заметная полоса нежнейшего розового цвета рассекла облако, едва поднявшееся над низким бугром горизонта, предвещая скорое появление солнца. Мои мысли, бесследно растаявшие в безднах сна, не потревоженного ни одним сновидением, снова начали обретать прежнюю форму, и я тут же вспомнил странные события, произошедшие накануне. Вчера мне исполнился двадцать один год. Помимо обычных церемоний по случаю вступления в законные права наследника, мне вручили ключи к старинному секретеру, где отец хранил свои личные бумаги. Как только я остался один, я тут же приказал принести свечи в тот кабинет, где стоял секретер — впервые за долгие годы, ведь после смерти отца туда никто не заходил. Но, должно быть, тьма слишком долго жила в этой комнате и не желала покоряться сразу. Цепко, как летучая мышь, она прилепилась к стенам, выкрасив их в чёрный цвет, и свечи едва–едва освещали унылые гобелены, отбрасывая еще более глубокие тени на их резные карнизы. Дальние углы отцовского кабинета кутались в таинственную мглу, и самые непроницаемые её складки собрались возле тёмного дубового секретера. Я подошёл к нему со странным чувством благоговения и любопытства. А вдруг, как какому–нибудь исследователю земных недр, мне предстоит обнажить неведомые доселе пласты человеческого существования и обнаружить в них окаменелые останки со следами былых слёз и страстей? Я ничего не знал о жизни своего отца; так может быть, именно сейчас мне и предстоит узнать, как ткал он свою часть жизненного полотна, что думал о мире, и каким сделал его мир? А может, мне предстояло найти лишь записи о деньгах и земельных угодьях: о том, как они были приобретены и как остались в нашем владении, проделав долгий и тревожный путь из чьих–то чужих рук ко мне, почти ничего не ведающему об их истории? Чтобы разом покончить со всеми этими догадками и развеять ощущение боязливого трепета, подступавшего ко мне со всех сторон, словно в кабинет вот–вот должны были войти призраки давно умерших людей, я решительно приблизился к секретеру и, отыскав на связке ключ, по виду подходивший к верхней крышке, с некоторым трудом открыл её. Затем я пододвинул к себе тяжёлый стул с высоченной спинкой и уселся. Передо мной было великое множество ящиков, ящичков и отделений, открытых и закрытых, однако больше всего меня заинтересовала небольшая дверца прямо посередине; казалось, именно за ней и хранится главный секрет этого ветхого, давно забытого мирка. Я поспешно отыскал нужный ключ, но стоило мне потянуть дверцу на себя, как одна из проржавевших петель треснула и сломалась. Внутри оказалось несколько маленьких открытых отделений. Почему–то по сравнению со всеми остальными они были совсем неглубокими, и я немедленно решил, что за их задней стенкой, должно быть, прячется что–то ещё, и вскоре действительно обнаружил, что все эти отделения были сделаны так, что их можно было вытащить сразу вместе, словно коробку с вклеенными в неё перегородками. |
