Но, предположим, что железо могло в Египте тогда присутствовать, как утверждает Хэнкок. Понятно, что египтяне его сами не обрабатывали, но из него могли быть сделаны предметы и корабли космических пришельцев.

Это только предположение, но доказать, что это не так, официальная наука все равно не сможет. Один из лучших переводчиков тестов Уоллис Бадж, автор словаря иероглифов, блестящий знаток египетской письменности, сказал:

«Тексты пирамид» полны всевозможных трудностей. Точное значение многих встречающихся там слов неизвестно…Конструкция предложений зачастую препятствует всем попыткам перевода, а в сочетании с абсолютно неизвестными словами задача вообще становится неразрешимой. Разумно предположить, что эти тексты использовались в похоронном ритуале, но совершенно очевидно, что период их использования в Египте лишь немного превышал столетие. Почему их так внезапно начали использовать в конце Пятой династии и так резко прекратили использовать в конце Шестой династии — необъяснимо».

А в наше время такого специалиста по египетской письменности каким был Бадж найти крайне сложно. В нашей стране такого вообще нет. И попробуйте после этого заявления поспорить с именитым египтологом?

Но я рискну высказать некоторые предположения.

Вначале уже ставился вопрос, почему стал знаменитым фараон Унас? Ведь он не был ни великим завоевателем, ни великим строителем.

Но он пытался продвинуться по пути познания прошлого Египта и раскрыть тайны известные до того только небольшой группе высших жрецов, которые ревностно охраняли свои секреты, доверенные их касте в давние времена. Вы спросите: Доверенные кем? — Возможно богами-пришельцами!

Унас же первым из фараонов приказал выбить тексты на стенах своей гробницы, и они стали достоянием многих. До него такого не делал ни один из фараонов Египта. Сейчас трудно гадать, почему так не сделали до него другие фараоны. Например, Хуфу совсем не пользовался, судя по истории Египта, популярностью среди жреческого сословия, из-за грандиозности своей гробницы, что стала уникальным строительным проектом древнего мира. Почему бы ему и еще «тексты» не оставить на её стенах, благо там было место где разгуляться. Но он этого не сделал, а первым в этом направлении продвинулся Унас.

Унас своей рукой попытался сорвать покровы с далёкого прошлого страны на Ниле и показать многим, что же скрывается за стеной сотен лет. И после него эту политику пытались продолжать первые фараоны шестой династии. Но они натолкнулись на противодействие жреческих корпораций. И потому эта политика вскоре была свернута.

Впоследствии «Тексты пирамид» попросту переписывались полуграмотными писцами, которые мало понимали в том, что они переписывают. Да и высокоумные жрецы специально путали тексты и убирали из них некоторые слова. Они понимали, что верующим тексты нужны, и поскольку они стали распространяться, то мешать этому стоит с умом. Ведь всем кто захочет впредь выбить тексты на стенах своих гробниц, понимать, что там написано совсем не обязательно.

А запутывание не даст разобраться в истине умникам, что захотят понять суть. Вот и все объяснение. Но жрецы древности знали тайны, а многие египтологи их не замечают. И охраняют они не древние знания, но сложившуюся структуру египтологии, в которой все уже давно разложено по полочкам и где выстроилась четкая структура. А если начать её менять, то все здание может рухнуть. И этого египтологам не требуется. Они охраняют устои и их можно понять. Диссертации и книги уже написанные и выпущенные в свет не должны оказаться в разряде «ошибочных».

Хэнкок сообщает, «что первоисточники («Текстов пирамид»), чтобы они собой не представляли, были написаны на архаичном варианте древнеегипетского языка. Возможен, однако, альтернативный вариант, о котором Бадж не подумал, Что если перед жрецами стояла задача не просто скопировать материал, а перевести в иероглифическую форму тексты, написанные вообще на другом языке? Если в этом языке содержалась научно-техническая терминология и описание изделий и идей, которым не существовало адекватных названий в древнеегипетском языке, то странное впечатление, которое производят некоторые тексты, становится вполне объяснимым».