Вот оно! Милиция уже разобралась в преступлении и моментально вышла на след убийцы.

На мой след.

И сейчас этот моложавый майор предъявит мне неопровержимые улики, доказывающие мою вину, вырвет у меня признание и выведет из кабинета в наручниках…

Я тихо застонала и сползла с кресла.

— Что с вами? — растерянно спросил майор, подходя к столу и заглядывая за него. — Вам плохо?

В голосе майора звучало искреннее участие, и я немного успокоилась. В самом деле, не могли они так быстро выйти на мой след… даже в кино на это уходит хотя бы несколько дней…

— Да нет, — придушенно подала я голос из-под стола. — Я просто ручку уронила!

— Вам помочь?

— Спасибо, не надо.

Я вернулась в свое кресло, предъявила майору шариковую ручку с логотипом банка, якобы найденную под столом, и уставилась на него в ожидании.

— Майор Синицын, — представился он наконец.

— Евгения Николаевна, — ответила я.

— Вы работаете в кредитном отделе. — Он не то чтобы спросил, скорее уточнил.

— Ну да…

— И вы знаете, что произошло сегодня в вашем банке.

— В общем и целом, — призналась я. Отрицать это было бесполезно.

— Так вот, у вас сейчас работает опергруппа… я в нее тоже вхожу… и мы хотели бы поговорить со всеми сотрудниками, кто хоть что-то может знать об обстоятельствах дела.

— Допросить? — уточнила я.

— Я предпочитаю допросу доверительный разговор! Обычно он дает гораздо больше…

— Я ничего не знаю! — поспешила я заверить майора.

— Не спешите с заявлениями! — ответил он. — Бывает, что человек и сам не догадывается, что он знает. Так что мы будем разговаривать со всеми сотрудниками…

Сам не догадывается, что он знает… в голове у меня снова шевельнулась неясная мысль — что-то важное, что ускользало от моего сознания. Казалось, еще чуть-чуть — и я ухвачу эту мысль…

Но майор прервал мои размышления:

— Поэтому я попрошу вас через час зайти в кабинет начальника банковской службы безопасности. Там находится временный штаб нашей опергруппы.

Я пообещала прийти, и майор Синицын покинул мой кабинет, на прощание окинув его внимательным взглядом.

Мне снова стало нехорошо: от такого проницательного взгляда ничего не утаишь…

Через час я поднялась на третий этаж, где размещался кабинет Михалькова, нашего начальника службы безопасности.

Сам Михальков сидел в углу кабинета, оседлав стул и положив подбородок на спинку, с обиженным видом хозяина, которого потеснили наглые гости.

Я вспомнила, что в банке его называют полковником — Михальков действительно в прежней жизни был полковником то ли милиции, то ли какой-то спецслужбы. В трудные девяностые годы он ушел в отставку, польстившись на высокий банковский оклад, и теперь частенько с грустью вспоминает об этом решении.

За собственным столом Михалькова с хозяйским видом сидел мой знакомый майор Синицын. Увидев меня, он приветливо улыбнулся и показал на стул:

— Садитесь, Евгения Николаевна! Садитесь, поговорим!

Я уселась напротив его стола и выжидательно уставилась на моложавого майора.

Синицын украдкой заглянул в лежащий на столе список и проговорил, подняв на меня глаза:

— Итак, Евгения Николаевна, думаю, вам есть что мне рассказать… я в этом просто не сомневаюсь…

При этом он смотрел на меня так проникновенно, что казалось, видит меня насквозь. Под этим рентгеновским взглядом я почувствовала себя неуютно.