Что же касается Теней, то после того, как они не по одному разу побывали в моем теле, я вообще перестала воспринимать их как мужчин. Не в том смысле, что они потеряли свою мужественность или стали совсем безразличными. Но согласитесь: глупо идти на прием к доктору, а потом смущаться и вяло лепетать что-то о том, что «может, вы меня через одежду послушаете? Я раздеваться боюсь»…

А Тени стали для меня кем-то вроде докторов – суровых, неумолимых, порой жестоких, но очень полезных. На которых хоть и ругаешься порой, обвиняя в негуманности, но все равно слушаешь. Потому что хорошо понимаешь, что все их процедуры – для пользы. К тому же после того, как им и спать пришлось в моем теле, и мыться, и расчесываться, а то и, простите за подробности, до кустов ходить, когда у меня не было сил даже на столь деликатное действо, тут уж, как говорится, и не осталось, чего стесняться. Все, что могли, они уже в подробностях видели. Более того, пристально изучили, ощупали, едва на зуб не попробовали, потому что должны были точно знать, на что способно мое нетренированное тело. После этого как-то по-особенному вздохнули и нейтрально сообщили, что работы с ним предстоит много. В переводе это означало, что пахать мне придется, как папе Карло, и так интенсивно, как только я смогу выдержать. В противном случае мое обучение затянется лет на сто, а Тени при всем желании так и не сумеют наесться досыта.

Вот и превратили они после этого весь окружающий лес в огромный спортзал. Вот и взвыла я, внезапно обнаружив, что все мое время, включая ночи, расписано по минутам. Вот и взбунтовалась, внезапно ощутив все прелести армейской жизни. Но была отругана, пристыжена и больше не возникала. Только так, как сейчас, останавливалась иногда на пороге, позволяя себе пару минок слезливой жалости, а потом тяжело вздыхала, отлеплялась от косяка и покорно плелась умываться.

Распорядок дня был до отвращения прост: подъем с рассветом (под громкие вопли злорадно хихикающего шейри, а по первости – и под холодный душ, окатывающий меня с ног до головы); затем – короткая пробежка до реки, умывание, разминка и такая же короткая, но более выматывающая пробежка обратно. Причем обязательно по самому крутому склону и по такой дикой траектории, которую, наверное, мог изобрести только пьяный в стельку дорожник. Или зловредный демон без единой капли совести. Одним словом, возвращалась я обычно к пещере уставшая, трепанная, но неплохо разогревшаяся. После чего следовал скудный завтрак (ну да, в лесу не зажируешь), потом – краткие инструкции на текущий день от Теней. Еще одна пробежка по окрестностям, только уже более длительная – часа на два, а позже – и все четыре. Небольшая лекция по средневековому оружию и доспехам. Затем, собственно, тренировки, к концу которых я буквально падала от усталости и порой не могла даже до постели доползти. Короткий сон, если до этого я еще не проваливалась в небытие. Далее – снова подъем, еще одна разминка, сопровождаемая стонами, охами и ахами, больше похожими на стенания безвинно убиенного привидения. Наконец – домашняя работа, короткий отдых и снова сон. Которому в последнее время стала предшествовать еще одна неприятная процедура.

Надо сказать, Тени знали толк в том, что делали, и каждое их требование было не только обосновано, но и тщательно выверено, продумано и заточено специально под меня. Таким образом, я делала ровно столько, сколько могла выдержать. И так, что это приносило сугубо положительные результаты.

К примеру, бегала я по лесу исключительно после разминки и босиком. Разбить ноги не боялась – лес, чувствуя присутствие Ишты, сам стремился уберечь меня от увечий. Поэтому на тропинке, которую я протоптала своими ежедневными прогулками, никогда не валялись острые камни, шишки, не вылезали из-под земли узловатые корни, пролетающие мимо птицы не бросали орехи, звери не оставляли костей… Там не было ничего, кроме твердой земли под ногами и пружинящего травяного ковра.