Следует признать, что покойник мог бы выглядеть куда более ужасно. Казалось, его не коснулось тление. Это был мужчина лет пятидесяти, с резкими чертами лица, высоким лбом и глубокими залысинами. Чтобы засунуть беднягу в чемодан, его сложили буквально вчетверо – ноги упирались в грудную клетку, голова была неестественно вывернута. Казалось, что череп его продавлен.

Однако никакой раны не было видно. Весьма изысканная одежда позволяла предположить, что этот мужчина принадлежал к высшему свету. Инспектор присел возле консьержки и спросил:

– Сколько времени мсье Гарна здесь не было?

– Да уж недели три… – прошептала мадам Дулен слабым голосом. – Верно, завтра будет три недели. И за это время сюда никто не входил, клянусь вам! Голову даю на отсечение!

Инспектор посмотрел на сержанта. Тот понял его с полуслова и, наклонившись, потрогал мертвое лицо.

– Совершенно окаменел, – констатировал он. – Как будто заморожен.

Жюв отрицательно помотал головой.

– Даже в холодильнике труп не сохранится так хорошо в течение трех недель, – ответил он. – Посмотрите-ка лучше сюда.

Он указал на маленькое желтое пятнышко под кадыком мужчины, выдававшимся на худой шее. Сержант смотрел, ничего не понимая.

Инспектор осторожно взял тело под мышки и приподнял его. На затылке, чуть выше последнего позвонка, виднелось большое пятно крови. Кровь давно засохла и напоминала бурую шишку.

– Вот оно, – прошептал инспектор. – Вот объяснение…

Ловкими, привычными движениями он обыскал покойного и извлек из его кармана часы. Попытки найти бумажник ни к чему не привели, но в пиджаке лежала толстая пачка денег. Документов не было.

Инспектор хмыкнул и обратился к консьержке:

– У Гарна был автомобиль?

– Нет, мсье. А что?

– Да нет, ничего… – задумчиво проговорил Жюв.

Он не отрываясь смотрел на этажерку, на которой лежал никелированный предмет. Он явно походил на деталь от автомашины.

Наконец инспектор снова повернулся к жандарму, стоящему на коленях возле чемодана.

– Итак, сержант, на шее трупа мы обнаружили желтое пятно. Однако оно, я думаю, не единственное. Должны быть еще – на запястьях, на икрах, на животе… Продолжим осмотр. Только будьте осторожны, старайтесь поменьше прикасаться к телу.

Полицейский как можно аккуратнее приподнял руки покойного в поисках следов.

Жюв обратился к консьержке:

– А кто убирал в этой комнате?

Женщина забеспокоилась:

– Как кто, мсье? Я, конечно!

– Поздравляю, мадам! – иронически отозвался инспектор. – Вы весьма аккуратная хозяйка…

Консьержка обиделась:

– Не понимаю вас, мсье. После моей уборки ни пылинки не остается!

Инспектор указал на красный бархатный занавес, который висел перед дверью, отделяя прихожую от гостиной. Вверху занавес был надорван и висел криво.

– Как же вы, мадам, не заметили такого нарушения порядка?

Служанка подняла глаза кверху и с жаром заявила:

– Первый раз это вижу, мсье. В последний раз все было в порядке. Правда, я не часто сюда захаживала – ведь господин Гарн подолгу отсутствовал.

– И когда вы были здесь в последний раз?

– Ну, где-то с месяц назад…

– А сколько дней прошло с вашей последней уборки до отъезда мсье Гарна?

– Дней восемь, я думаю…

– Так, восемь дней… – повторил Жюв, что-то прикидывая про себя.