– Да иди ты, Кирюшенька! – Девушка, спрыгнув со стола, расхохоталась, чмокнула Мишу в щеку и, пританцовывая, вернулась на свое место в глубине аудитории.

– Может, и мне дадут наконец слово сказать? – пробасил Миша, набрав в легкие побольше воздуха.

Но стоявшие вокруг ребята только рассмеялись и начали ободряюще хлопать его по спине. Некоторые – девушки, разумеется, – попадали и пониже.

– Это что за бедлам?! – Дверь растворилась, и в аудиторию вплыла сурового вида дама. – Быстро по местам. Сесть, сесть, живо!

– Всем сесть. Суд идет! – прошептал Кирилл, пробираясь на свое место. Вокруг раздались сдавленные смешки.

– Встать… – задумчиво пробормотал Миша, почти наугад (интуиция, выручай!) доставая из портфеля какую-то тетрадку. – Всем встать.

– Сесть-встать, сесть-встать, упал-отжался, – фыркая от сдавленного смеха, подхватил было Кирилл, но, взглянув на приятеля, изобразил на лице гримасу подчеркнутой обеспокоенности: – Что-то ты нынче серьезен не в меру… Юноша, куда вы дели нашего веселого Майкла?

– Я его убил, а сам влез в его тело и теперь прикидываюсь, что я – это он, – честно ответил Михаил.

Кирилл прыснул в кулак:

– Да уж, приятель, любовь к фантастике до добра не доведет, скоро Ктулху, – он картинно вытаращился, изображая панический ужас, – в собственном портфеле искать начнешь. Да и та блондиночка, видать, веселую ночку тебе устроила: ты сегодня и впрямь как будто не ты, а какая-то тень отца Гамлета и умирающий лебедь в одном флаконе.

Миша томно закатил глаза и как бы в полном изнеможении откинулся на спинку сиденья. Вокруг тем временем продолжались шепотки, шутки и прочий веселый шелест. Преподавательница сурово поджимала губы, но добиться тишины и внимания не могла: начало семестра, до следующей сессии – как до Луны, за спиной – едва закончившееся лето, у всех масса новостей. Ну в самом-то деле, какая тут может быть учеба!

Весь день пролетел приблизительно по тому же сценарию: преподаватели ничего особо не требовали, бубнили свое, почти не обращая внимания на поведение аудитории, студенты в основном болтали и делились летними впечатлениями. С Мишей хотели поделиться если не все, то уж половина курса точно. Друзей у него было не много, а очень много! Ну ладно, пусть не друзей, а приятелей, но так даже веселее! Обязательств меньше, а удовольствия не в пример больше.

Несколько человек, однако, на бурлящее в группе веселье косились с явным недовольством. Лица их изображали готовность «учиться, учиться и еще раз учиться», а Мишина компания, видите ли, этому мешала. Подумаешь!

– Нищеброды и ботаны, что с них взять, – фыркнул Кирилл, когда их в очередной раз попросили вести себя потише. – Несправедливо, видите ли, что некоторые родители стараются для своих отпрысков, а некоторые и рады бы стараться, да сами никчемушники. Подумаешь, родители! Вместо того чтобы ныть и завидовать, помыли бы свои патлы и перестали сутками в Интернете торчать, на зловредную судьбу жаловаться. Может, и толк вышел бы!

Миша хотел было возразить, что от стартового положения все-таки немало зависит, но наткнулся на ненавидящий взгляд одного из «нищебродов» и подумал, что дело, может, и впрямь не столько в личном достатке, сколько в содержимом головы.