Рул глянула через плечо.

— Ну хорошо, агент Медисон, — сказала она, — можете прямо сейчас арестовать мистера Роулза.

Она достала из брифкейса ксерокопию майоровских досье и швырнула на стол.

— Здесь все, что вам необходимо для возбуждения дела. Подтверждающее заявление я вручу вам позже. Также вам необходимо немедленно арестовать Малахова, пока он не сбежал, Эд, ведь ты им дал новый адрес Малахова, не так ли?

Роулз кивнул. Казалось, он не может говорить.

— Мистер Роулз? — сказал Медисон.

Эд Роулз медленно встал. Медисон и Уорд прислонили его к стене и начали обыскивать.

— Посмотрите, нет ли какой-нибудь таблетки или иголки, — сказала Рул. — Я хочу, чтобы он был жив и предстал перед судом.

Еще минуты три агенты продолжали обыск.

— Он чистый, — наконец сказал Медисон, — заводя руки Роулза назад и щелкая наручниками. — Пойдемте, мистер Роулз.

Когда они уже было выходили из комнаты, Роулз остановился рядом с сидящей Рул.

— Кэти, — сказал он, — я сожалею об этом случае в аэропорту. Клянусь, я и понятия не имел.

Рул встала, отклонилась назад и изо всей силы ударила его ладонью. Роулз, несмотря на свою массу, покачнулся, стукнувшись об агента Уорда.

— А теперь забирайте его отсюда, — сказала Рул голосом, дрожащим от злости.

Все вскочили на ноги.

— Ну-ка, все садитесь, — выкрикнула она. — Я еще не закончила.

Они неохотно уселись.

— Теперь, джентльмены, мы должны решить, как много информации должно стать достоянием общественности.

— Кэтрин, — вмешался Саймон, — но ведь теперь-то твои разговоры о том, чтобы выйти к прессе, уже несерьезны.

— Еще как серьезны, черт побери, — сказала Рул. — Осталось только обсудить, что им сообщить. И поэтому вот что я предлагаю. Мистер директор, когда мы выйдем из этой комнаты, вы сделаете короткое заявление перед журналистами, собравшимися снаружи, о том, что арестован высокопоставленный сотрудник Центрального Разведывательного Управления, и что он будет обвинен в шпионаже в пользу Советского Союза. Разумеется, последует шквал расследований со стороны конгресса и журналистов, но это Управление как-нибудь переживет. Чего Управление не переживет, так это дальнейшего присутствия там любого из трех вас, джентльмены.

— Что? — чуть не взвизгнул Алан Никсон. — И вы думаете, что мы уйдем?

— А я просто не понимаю, как любой из вас может остаться, Алан. И я не только думаю, что вы должны уйти, — сказала Рул, — но я настаиваю. Ты, Саймон, — вытянула она палец, — без одобрения Конгресса затеял глупую операцию, в результате которой Советы чуть не поработили восемь с половиной миллионов шведов; и из нескольких тысяч сотрудников ЦРУ ты умудрился выбрать себе в помощники величайшего предателя со времен Бенедикта Арнольда. Это не укроется от тщательного расследования Конгресса и журналистов.

Она указала на Никсона.

— Ты, Алан, вступил в тайный сговор с Заместителем Директора по Операциям, чтобы скрыть существование «Сноуфлауэра», и препятствовал моим попыткам раскрыть планы Советов, не останавливаясь на угрозах о моем переводе и привлекая службу внутреннего расследования. После расследования Конгресса ты вылетишь в тот же день, что и Саймон.

Она указала на директора.

— Вы, сэр, одобрили и поддержали операцию «Сноуфлауэр», и со дня вашего назначения на пост вы систематически принижали значение достижений социальной разведки, в отличие от разведки в области высоких технологий.