Брайс осторожно подошел поближе и направил фонарь прямо под решетку. То, что мгновение назад там сверкнуло, теперь исчезло.

Он присел возле отверстия на корточки и стал всматриваться между прутьями решетки вглубь. Но в луче света видны были только стенки трубы. Это был обычный водосток для дождя, диаметром около восемнадцати дюймов, внутри совершенно сухой; а значит, то, что он увидел, не могло быть просто отблеском от поверхности воды.

Крыса? В Сноуфилд приезжала на отдых относительно состоятельная публика, и поэтому городок тщательно следил за тем, чтобы на его территории не было пи крыс, ни всяких прочих паразитов. Но, естественно, несмотря на самые строгие меры, полностью исключить возможность появления здесь парочки-другой крыс было нельзя. То, что он видел, в принципе вполне могло быть и крысой. Но Брайс был убежден, что в данном случае это была не крыса.

Он прошел дальше, до самого выхода из проезда на аллею, потом тем же путем вернулся назад к воротам, где его ждали Тал и все остальные.

— Видели что-нибудь? — спросил Тал.

— Не очень много, — ответил Брайс, выходя на тротуар и закрывая за собой ворота. Он рассказал им о том, как у него возникло ощущение, будто за ним наблюдали, и о том, что он видел возле решетки водостока.

— Вряд ли убийцей Либерманов могло быть что-то настолько маленькое, чтобы забраться под решетку, — проговорил Фрэнк Отри.

— Это, пожалуй, верно, — согласился Брайс.

— Но вы почувствовали, что там действительно что-то было? — встревоженно спросила Лиза.

— Я действительно что-то почувствовал, — ответил ей Брайс. — Правда, у меня это ощущение было не таким сильным, каким оно, судя по всему, было у вас. Но там явно было что-то... странное.

— Очень хорошо, — сказала Лиза. — Я рада, что вы по крайней мере не будете считать нас обычными истеричками.

— Если вспомнить, что вам пришлось здесь пережить, то вы обе поразительно неистеричны.

— Ну, Дженни врач, — проговорила девочка, — и я тоже, наверное, стану когда-нибудь врачом. А врачи не могут позволить себе впадать в истерики.

Милая и умная девочка; однако Брайс не мог про себя не отметить, что ее сестра все же красивее. У обеих были рыжеватые волосы, густые и блестящие, очень своеобразного оттенка: как будто темно-красные с переходом в коричневый, цвета хорошо отполированного вишневого дерева, очень красивые. У обеих была золотистого цвета кожа. Но черты лица и весь облик доктора Пэйдж были более зрелыми и законченными, чем у Лизы, и потому она казалась Брайсу более интересной и привлекательной. И глаза у нее были чуть зеленее, чем у ее младшей сестры.

— Доктор Пэйдж, я бы хотел посмотреть тот дом, где баррикада, — сказал Брайс.

— Да, — поддержал Тал. — Где было убийство в запертой комнате.

— Это в доме Оксли, на Вейл-лэйн. — И она повела их по улице к перекрестку Вейл-лэйн и Скайлайн-роуд.

Сухое шуршание их шагов было единственным звуком, который раздавался на темной улице, и Брайсу опять пришли на ум мысли о пустынях, о затерянных там могильниках и о скарабеях, деловито снующих в кипах странных хрупких свитков папируса.

Свернув за угол на Вейл-лэйн, доктор Пэйдж приостановилась и сказала:

— Том и Карен Оксли живут... э-э... жили в двух кварталах отсюда, дальше по этой улице.

Брайс посмотрел вперед, подумал немного и проговорил:

— Вместо того чтобы идти прямо к дому Оксли, давайте-ка осмотрим все подряд дома и магазины отсюда и до их дома, хотя бы по этой стороне улицы. Мне думается, что без особого риска для себя мы вполне можем разделиться на две группы, по четыре человека в каждой.