— Без сомнения, — отвечал он. — Разве мне и моим домашним, как и всем другим, не грозит опасность от страшного привидения, которое проникает сквозь стены и не останавливается даже пред святостью храма?

— Конечно, Нехо, ты также поедешь? — со вздохом спросила Ильзирис.

— Ведь я — офицер гвардии фараона, — отвечал я, пожав плечами, — мое место при нем.

— Как ты думаешь, Ментухотеп, женщинам ведь также можно присутствовать при этом величественном и любопытном зрелище? — вкрадчивым голосом спросила мать.

— Только не моей жене и дочери, — с неудовольствием ответил отец, — и я думаю, что ни одна благоразумная и благовоспитанная женщина не захочет лезть в эту толкотню. Но я советую тебе съездить завтра в храм Изиды и принести благодарственную жертву богине за ее покровительство в этой опасности.

— Ты прав! — воскликнула мать. — Завтра мы с Ильзирис отправимся в храм, и я воспользуюсь случаем посетить почтенную Гернеку, жену верховного жреца. От нее я узнаю все подробности ужасной смерти бедной Снефру.

Пообедав, я ушел в свою комнату и лег спать, приказав слуге разбудить меня в назначенное время. Под вечер я проснулся свежий и бодрый, принял ванну и, надев форму и оружие, отправился во дворец.

Начинало темнеть, весь дворец находился в движении. Почтительно пропуская царских советников и других высоких сановников, шедших к государю, я поднялся по широкой лестнице в залу, примыкавшую к внутренним покоям фараона, присоединился к группе офицеров и молодых вельмож, которые оживленно беседовали. Они рассуждали о вероятности отыскать труп злодея и говорили, что тому, кто найдет его, фараон обещал дать большую сумму золота и перстень со своей руки, даже если это будет невольник.

— Может статься, судьба пошлет находку на твою долю, Нехо, — сказал один из молодых людей, смеясь и хлопая меня по плечу, — ты всегда так счастлив в игре и в борьбе.

— Я вовсе не горю желанием выудить еврейскую падаль, — отвечал я, — и предпочел бы на поле битвы заслужить перстень с руки фараона. Но зрелище, я полагаю, будет грандиозное.

— Еще бы. Уже и теперь река покрыта множеством лодок, а по берегам и вокруг храма Изиды стоят ряды солдат. Фараон отправится в храм, чтобы взять с собой жрецов.

Молодежь продолжала болтать, пока наш начальник и старший церемониймейстер двора не подали сигнал начала шествия. Тогда мы, офицеры, выстроились по обеим сторонам выхода из царских покоев, а все прочие заняли места, соответствующие своим должностям.

Вскоре двери распахнулись, и появился Мернефта в царских регалиях, сопровождаемый веероносцами и сановниками. Спустившись с лестницы, он сел в великолепный открытый паланкин в форме трона. Предшествуемый скороходами, которые раззолоченными палками расчищали дорогу, музыкантами, воинами и знаменами и сопровождаемый огромной свитой, царский паланкин медленно двигался по улицам, ярко освещенным факелами, к берегам Нила. Под крики толпы Мернефта сел в свою раззолоченную и украшенную флагами барку и отплыл к храму Изиды.