Галина Артемьева. Фата на дереве
Красиво у нее получалось. Песня. Солнечный лучик заглядывал в чисто вымытое окно. Викуся потянулась, чтобы его поймать и рассмотреть как следует. Лучик не давался. Ну никак. Не убегал, не прятался, но не давался. – Гу! – рассердилась Викуся и зажмурилась. Нахальный лучик лез прямо в глаза. Спать не дает и играть не хочет. Викуся чихнула, удивилась, еще раз чихнула и принялась икать. Агукать она при этом не перестала. – Аааа-ик-гууу-ик… ааа-ик-гууу-ик…
Сана, как сомнамбула, восстала со своего ложа и, не открывая глаз, направилась к детской кроватке. Викуся стойко икала и столь же стойко агукала. Сана склонилась над детской кроваткой, вытащила оттуда невесомое сокровище, прижала к себе маленькое беспомощное тельце. Икота немедленно прекратилась. – Солнышко мое! – обрадовалась Санка. – Рыбусик мой золотой! А, вот что тебе спать мешало! Яркий лучик игриво подрагивал на белоснежной младенческой подушке с кружевными оборками. Ему было явно все равно, с кем играть, кого заставлять просыпаться и радоваться предстоящему долгому летнему дню. Его не интересовало, что взрослый человек вот уже вторую неделю один возится с грудничком и мечтает элементарно отоспаться. Тем более дачный свежий воздух действует опьяняюще. Спать бы и спать… – Агуууу, – взялась за свое Викуся. – Ага, – вздохнула Сана, – Слышу… Агу… Тебе веселиться час настал. А давай так? Давай я лягу, а ты своим пузом на меня, а? Я подремлю, а ты разговаривай, пой – все, что захочешь… Давай? – Агыыы! – восхитилась Викуся, улыбаясь так широко, что сил на то, чтобы держать голову прямо, у нее уже не осталось. Бум – и душистая головушка, пахнущая солнышком и молочком, уткнулась в плечо Саны. – Мы с тобой девчонки-молодцы! Мы с тобой подруги хоть куда! Нам с тобой не страшно ничего! Ни жара, ни холод, ни вода! – льстиво бормотала стихами, которые всегда лезли ей в голову, если надо было уговорить Викусю поспать еще чуток, невыспавшаяся Сана. Она осторожно улеглась на свою широкую кровать, водрузила на себя бодрого и счастливого младенца. – Ты не думай, я просто полежу, я ж всю ночь с тобой… Просто полежу… И ты рядышком погуляешь… Санка мучительно зевнула… Зевота – штука заразительная. Викуся зевнула тоже. – Баю-бай, – с надеждой попросила Сана. – Ты сытая, сухая… Баю-бай… Хороший человек и надежный друг Викуся и правда закрыла глазки. Нагулялась, видно. Значит – счастье. Значит – выспаться сегодня все же получится. Когда начнется настоящий день, хлопоты подступят… Одно дело за другим… Важные и неважные, вперемешку… Но сейчас – о делах думать нельзя. Сейчас – только спать. Сколько позволит милостивая Виктория, ее повелительница двух месяцев от роду, которую она должна беречь и спасать от всего, что только может грозить маленькому беспомощному человечку.
Прямо как в начале нескончаемой серии анекдотов… Муж вернулся из командировки, а жена… Ростислав, уже столько лет благополучно женатый, никогда не имел реальных оснований для ревности. Но неустанно и болезненно ревновал. Так выходило. Такой у него от природы характер. И все тут. Можно же просто принять это и постараться понять. У него и отец ревнивый, и дед, а может, даже и прадед. Скорее всего. Мама Ростислава с гордостью повторяет, что такого тяжелого характера, как у ее мужа и, стало быть, Славочкиного отца, наверняка больше в целом свете не сыщешь. |
