— Как вас звать, унтервахтмайстер? — не отрывая глаз от тела, спросил Марш, обращаясь к полицейскому.

Тот взял под козырек:

— Ратка, герр штурмбаннфюрер.

Штурмбаннфюрер было эсэсовское звание, равнозначное военному рангу майора, и уставший как собака и промокший до нитки Ратка изо всех сил старался показать уважение к столь высокому чину. Даже не глядя на него, Марш знал, к какому типу служак тот относится: трижды безуспешно обращался с просьбами о переводе в крипо; покорная жена, подарившая фюреру футбольную команду детишек; жалованье двести рейхсмарок в месяц. Живы надеждами.

— Итак, Ратка, — негромко продолжал Марш, — когда его обнаружили?

— Чуть больше часа назад, герр штурмбаннфюрер. Мы заканчивали смену, патрулировали в Николасзее. Приняли вызов. Срочный. Были здесь через пять минут.

— Кто его нашел?

Ратка показал большим пальцем через плечо.

Молодой человек в тренировочном костюме поднялся на ноги. Ему нельзя было дать больше восемнадцати. Коротко подстрижен, так, что сквозь светлые волосы проглядывала розовая кожа. Марш заметил, что он избегает смотреть на тело.

— Фамилия?

— Рядовой СС Герман Йост, герр штурмбаннфюрер. — Он говорил на саксонском наречии, нервно, неуверенно, стараясь угодить. — Из военного училища «Зепп Дитрих» в Шлахтензее. — (Марш знал это заведение: уродливое сооружение из бетона и асфальта, построенное в 1950 году к югу от Хафеля.) — Я часто бегаю здесь по утрам. Было еще темно. Сначала я подумал, что это лебедь, — добавил он, беспомощно разведя руками.

Ратка презрительно фыркнул. Еще бы, курсант школы СС испугался одного-единственного мертвеца! Неудивительно, что войне на Урале не видно конца.

— Видели кого-нибудь еще, Йост? — дружелюбно, по-отечески продолжал расспрашивать Марш.

— Никого, герр штурмбаннфюрер. На площадке для пикников, это полкилометра отсюда, есть телефон. Я позвонил, потом вернулся и стал ждать полицию. На дороге не было ни души.

Марш снова взглянул на покойника. Ну и жирен. Килограммов на сто десять.

— Давайте-ка вытащим его из воды. — Он обернулся к дороге. — Пора будить наших спящих красавцев.

Ратка, переминаясь с ноги на ногу, ухмыльнулся.

Дождь усилился, и другой берег озера совсем исчез из виду. Капли барабанили по листьям деревьев и крышам автомашин. Ливень принес терпкий запах богато удобренной земли и гниющей растительности. Марш не замечал, что его волосы прилипли к голове, по спине текли струйки воды. Он знал: каждое дело, пусть самое будничное вначале, может стать для него интересным.

Ему сорок два года. Стройная фигура, седая голова и холодный взгляд серых, под цвет неба, глаз. Во время войны Министерство пропаганды называло подводников «серыми волками», и в некотором смысле это прозвище очень подходило Маршу — он был упорным сыщиком. Но по своей натуре он не был волком, не бегал в стае, больше полагался на свой мозг, нежели на мускулы. Поэтому скорее его можно было назвать «лисой», что и делали коллеги.

Погода для подводной лодки!

Он распахнул дверцу белой «шкоды». В лицо пахнуло нагретым спертым воздухом из автомобильной печки.

— Доброе утро, Шпидель! — потряс он костлявое плечо полицейского фотографа. — Пора и помокнуть.

Шпидель, вздрогнув, проснулся и сердито уставился на Марша.

Когда он подходил к следующей «шкоде», водитель уже опускал стекло.

— Все в порядке, Марш. Все в порядке, — тоном оскорбленного достоинства пропищал патологоанатом крипо, офицер медицинской службы СС Август Эйслер.