— Если бы первая мина не сработала, тебе тоже были бы кранты, — сказал ему Такегучи.

Орихара лишь глазами захлопал. Он и не подозревал, что одному из корейских солдат удалось спастись.

Ребята миновали пожарную лестницу и прошли в технический коридор через дверь, на которой висела табличка «Вход воспрещен». Внутри они обнаружили кладовую с раковиной и водонагревателем, а также полки, забитые одноразовыми бритвами, зубными щетками и прочими предметами гигиены. Помещение было загромождено огромными корзинами с грязным бельем и полотенцами. Тут же находились и четыре аварийных лифта. На полу у перевернутой тележки валялись разбитые чашки и тарелки, темнели проросшие плесенью лужи супа. Татено нажал на кнопку вызова, но лифт не работал.

— Это же аварийный, он должен работать в любых условиях, — сказал Хино и открыл панель на стене.

Он нажал на клавишу «Вкл», а затем «Вниз». Через мгновение загорелся указатель этажей, и они услышали шум мотора.

— А «корёйцы» не услышат? — спросил Татено.

— Эти лифты обслуживают только технические помещения, где «корёйцы», вероятно, и не появляются, — сказал Хино с оттенком некоторой надежды.

Дверь лифта медленно открылась. Интерьер кабины был самый простой: фанера и линолеум. Хино нажал кнопку В2, и кабина пошла вниз.

— А что мы будем делать, если остановимся на первом этаже? — поинтересовался Синохара, и все посмотрели на Сато и его АК.

— Он вроде заряжен? — спросил тот.

— Я ни разу не выстрелил, — кивнул Орихара.

Лифт миновал шестой этаж.

— Сато, ты бы снял его с предохранителя, а то не взведешь затвор, — посоветовал Орихара.

Сато перевел автомат в режим стрельбы очередями, оттянул ручку затвора и сказал:

— Ох ты ж! Я даже пули видел!

Автомат издал металлический, ни с чем не сравнимый звук — звук мощной боевой пружины, двигающейся в узкой стальной трубке. Держа АК у бедра, Сато сказал остальным:

— Но, если они начнут отстреливаться, я не уверен, что нам хватит одного автомата!

Было решено, что, если лифт остановится на первом этаже, Сато начнет стрелять через открывающуюся дверь, остальные прижмутся к боковым стенкам, а Хино нажмет кнопку закрытия дверей.

Такегучи не сводил глаз с часового циферблата. Хино тоже смотрел то на часы, то на указатель этажей. Указатель вспыхивал каждый раз, когда они проезжали очередной этаж. Они проехали пятый этаж, и часы показывали 12:12:20. Орихара буквально истекал по́том с самого момента, когда они зашли в лифт. Его нога, вероятно, болела уже нестерпимо — он схватился за раненое бедро рукой и поморщился. Как он сказал ребятам, его лишь слегка задело осколками при взрыве гранаты, но, скорее всего, раны были глубокими.

Когда лифт миновал четвертый, Хино снова почувствовал потребность облегчить мочевой пузырь. Все вокруг напоминало ему ад — волосы и одежда были мокрыми, ботинки и штаны буквально сочились кровью, руки у всех испачканы в крови. Столкнись они сейчас с кем-нибудь из «корёйцев», их бы немедленно арестовали. А окажи они сопротивление — расстреляли.

Когда лифт проехал четвертый этаж, Синохара вдруг воскликнул:

— Вот же дерьмо! Я совсем забыл о них!

Он снял со спины рюкзак, достал из него контейнер и поднес к светильнику на потолке лифта.

— Не смей открывать здесь! — прорычал Орихара, вытирая с лица пот.