— Есть у тебя в помощниках толковая девочка? Ну вот хотя бы Аня Батышева. Чтобы в бумажках рубила? Вот и запряги ее. Пусть составит на всех досье, вопросы для анкеты я тебе сегодня скину. И все эти файлы должны храниться по ячейкам, у тебя и у меня. Понял?

Стас вздохнул. Бюрократия была противна его существу. Ник понимал это, но понимал также, что четкая структура — залог продвижения вперед. Останься «Щит» раздолбанным движением — его смели бы сию секунду.

И так очень любопытно, почему власти не трогают незарегистрированное движение и его лидера.

Передачу для мамы — продукты и предметы первой необходимости — Ник упаковал в коробку и взял с собой на работу еще утром. Потом позвонил Домбровскому, условился встретиться недалеко от станции «Марьино», на автобусной остановке, оттуда удобнее всего добираться в женский СИЗО № 6.

Ник надеялся, что уладит все семейные дела в первой половине дня, а потом посвятит себя «Щиту». Вчера он составил подробные анкеты, и уже сегодня их должны были «спустить» в первичные ячейки.

На остановке Ник сразу же набрал адвоката, Карл Григорьевич ответил, что «скоро будет». Что значит «скоро» для старика, который колет ботокс и красит брови и волосы, сказать было сложно, Ник решил рассчитывать на лучшее.

Сновали туда-сюда маршрутки, люди толкались, осторожничали, чтобы не поскользнуться на первом льду. За угловатым, словно вытесанным из камня, кинотеатром начинался спальный район — высотки, высотки, высотки. Ник покосился на представителя вида «гопник обыкновенный», сидящего на корточках у бордюра: треники, остроносые туфли, «барсэтка» и «кэпка» в наличии, только четок не хватает. И откуда здесь столько отбросов? Симпатичный ведь район.

Гопник заметил пристальное внимание чужака, пожевал губами, сплюнул и отвернулся. Ник тоже отвернулся.

Подъехала синяя «импреза», медленно опустилось стекло — за рулем был Домбровский. Ник поздоровался, сел рядом, пристегнулся.

Адвокат сразу приступил к делу:

— Контора, где работала ваша мама, молодой человек, занималась, во-первых, отмыванием денег, во-вторых, хищением. Это по версии обвинения, ничего пока не доказано.

— И чем это может обернуться? — спросил Ник. — И почему сразу в СИЗО? Это же не убийство, не разбойное нападение.

— Обвинение предъявлено, статьи серьезные, предусматривающие наказание от штрафа до лишения свободы. Но… — Карл сделал театральную паузу. — Я разговаривал с вашей мамой, обвинение можно легко развалить, я буду ходатайствовать, чтобы Юлию Васильевну выпустили под подписку о невыезде или под залог. Кстати, свидания в СИЗО разрешены два раза в месяц, можно писать письма сколько угодно. Вы всё сделали, как я советовал?

Ник кивнул:

— Сделал.

Постепенно высотки сменились унылыми пятиэтажками, за ними мелькали заборы промзоны. «На следующем повороте поверните направо», — проговорил навигатор. Домбровский воспользовался советом и выехал на дорогу с однополосным движением. Теперь заборы были с двух сторон.

Ехали недолго. Вдалеке замаячили церковные купола и грязно-бежевое здание, одновременно похожее на цех, крепость и конгломерат водонапорных башен.

— Это и есть шестой следственный изолятор, женский, — объяснил Домбровский и припарковался рядом с зеленой «дэу» у буро-красного забора. — Извольте выйти, молодой человек. Ценные вещи лучше оставить в машине. Паспорт, надеюсь, вы удосужились взять?

Ник кивнул, прихватил пакет с передачей. Домбровский повел плечами и направился к одной из «башен» со стрельчатыми бойницами окон.