Анна внезапно подумала, что старый добрый Оливер никогда не приходил к ней раньше назначенного срока и никогда не спрашивал ни о чём. Что держало его рядом с Анной – оставалось для девушки загадкой, но вряд ли это была любовь.

Когда за окнами уже стемнело, Анна позвала служанку и попросила помочь привести себя в порядок. Девушка подала ей свежую сорочку с надушенным воротником и помогла облачиться в платье. Когда туалет был закончен, часы на комоде показывали одиннадцать часов.

Анна поблагодарила девушку и вышла в сад. Спешить ей не хотелось. Она неторопливо брела по аллее, по которой проходила уже тысячу раз, и ей казалось, что она больше никогда не увидит этих аккуратно подстриженных деревьев, этих клумб и этих лебедей с красными клювами, проплывавших по пруду с гордым видом.

Анна оказалась в назначенном месте незадолго до полуночи. Села на скамью, облокотившись о мраморный парапет, повернулась к пруду и стала ждать.

На глаза наворачивались слёзы.

Она сидела так минут десять, прежде чем из темноты раздался лёгкий шорох. Анна повернулась на звук и увидела совсем рядом лицо Виктора.

– Что вы тут делаете? – спросила она устало.

– Я не хотел, чтобы вы оставалась одна.

– Вы нашли отличный способ защитить меня – показаться в моём обществе королю.

– Анна, я боялся за вас. И мы плохо расстались.

Анна вздохнула и собиралась ответить, но не успела – вдалеке послышался шорох гальки.

– Уйдите! – выдохнула она, но Виктор уже исчез.

Прошло ещё с полминуты, прежде чем из темноты показалась фигура короля. За ним, как обычно, шествовали двое гвардейцев.

Анна стиснула пальцы на камне и закусила губу. Ожидание было невыносимо.

– Я пришёл, – сообщил Генрих, останавливаясь у входа в беседку.

– Я удивлена, – Анна усмехнулась, – а эти, – она кивнула на стражу, – тоже будут слушать ваши откровения?

Король поколебался и кивнул.

– Идите, – сказал он негромко, – ждите за углом.

Анна молча ждала, пока гвардейцы удалятся. Только когда они исчезли во мраке, она подняла взгляд на короля.

– Так зачем вы пришли?

Сомнения накатили снова, но Анна мотнула головой, отгоняя ненужные мысли.

– Потому что вы всё-таки дороги мне.

Анна молчала.

– Дороги… как была дорога ваша мать. Я любил её… Но она была такой же, как вы. Слишком гордой. Слишком своенравной. Я дал ей и вашему отцу выбор: либо она отправится со мной, либо вы. Ваш отец… выбрал.

Анна скорее услышала, чем почувствовала, как ногти проскребли по парапету и впились в ладонь.

– Значит… я не была нужна ни им… ни вам…

Генрих какое-то время молчал.

– Вы были мне нужны, – сказал он, наконец, – как всё, что досталось мне от Элизабет.

Анна мотнула головой. Ей казалось, что последняя ниточка, державшая её на весу, оборвалась. Боли больше не было.

– Вы уничтожили меня только потому… – прошептала она, – что не смогли уничтожить её…

Анна замолкла.

– А моя сестра? – спросила она тихо. – Вам было мало?

– Кто вам сказал, что я собирался её убить?

– Я уже говорила, слухи…

– Слухи лгут. Она была нужна мне. Она была моей дочерью. В этом я почти уверен.

Анна покачала головой.

– Она была нужна вам. Она была нужна баронессе. Она была нужна… Виктору.

Анна горько улыбнулась.