|
Это расширяло пространство реальной жизни и немного напоминало ему дни, когда он выдавал себя за воина-кельтибера из чужого племени, чтобы шпионить среди германцев. Ах, вот это была жизнь! Никаких тебе слабовольных господинчиков из числа римской аристократии, которых требуется ублажать! Ты постоянно в движении. И женщины знают свое место. У него даже имелись германская жена и сын от нее, и ни разу он не почувствовал, что она или мальчик ему мешают. Они жили сейчас в Ближней Испании, в горной крепости Оска, а мальчик теперь – как быстро летит время! – стал совсем взрослым мужчиной. Не то чтобы Квинт Серторий скучал по ним или хотел увидеть своего единственного ребенка. Нет, он тосковал по той жизни, по свободе, единственному совершенству, единственному, чем мужчина оправдывает себя как воина. Да, это были дни… Он привык путешествовать один, даже без раба. Как и его кузен, дорогой старина Гай Ма-рий, он верил, что солдат должен уметь сам о себе позаботиться. Конечно, его тяжелый вещевой мешок остался в лагере Сципиона Азиагена, но он не вернется за ним… или все же стоит вер-нуться? Если подумать, там лежит несколько вещей, которых будет ему недоставать. Меч, к ко-торому он привык, кольчуга, которую приобрел в Дальней Галлии, легкая и сделанная столь ис-кусно – ни одному италийскому мастеру такая работа не под силу. Его зимние сапоги из Лигурии. Да, он вернется. До падения Сципиона есть еще несколько дней. Итак, он повернул коня и направился на северо-восток, намереваясь обойти лагерь Суллы с дальней стороны. И на некотором расстоянии от лагеря увидел небольшую группу людей, бредущих по изрезанной колеей дороге. Четверо мужчин и три женщины. Ох эти женщины! Он почти уже повернул назад, но вдруг решил поехать быстрее и нагнать их. В конце концов, они направлялись к морю, а его путь вел к горам. Подъехав ближе, он нахмурился. Определенно идущий впереди мужчина был ему знаком. Настоящий гигант, соломенные волосы, массивные мускулы, как у германцев… Бургунд! О бо-ги, это был он, Бургунд! А позади него – Луций Декумий и его два сына! Бургунд узнал Сертория. Мужчины пришпорили коней и помчались навстречу ему. Ма-ленький Луций Декумий подгонял свое животное, чтобы не отстать. Вероятно, Луций Декумий-младший не хотел упустить ни слова в предстоявшем разговоре. – Что ты здесь делаешь? – спросил Серторий, после того как закончились рукопожатия и хлопанье по спинам. – Мы заблудились, вот что, – сказал Луций Декумий, зло глядя на Бургунда. – Эта куча германского дерьма поклялся, что знает дорогу! Но так ли это? Ничего он не знает! Бургунд годами выслушивал нескончаемый поток брани и оскорблений из уст Луция Де-кумия. Это сделало гиганта невосприимчивым к ругательствам, поэтому он, как всегда, терпе-ливо пропустил их мимо ушей и просто глядел на малорослого римлянина, как бык глядит на комара. – Мы пытаемся найти земли Квинта Педия, – сказал Бургунд в своей манере медленно тя-нуть слова на латыни и улыбнулся Серторию. На свете было немного людей, кому он симпати-зировал. – Госпожа Аврелия собирается привезти свою дочь в Рим. И тут показалась она. Она медленно ехала на крепком муле. Спина прямая, прическа без-укоризненна, ни пылинки на желтовато-коричневом дорожном платье. С нею была ее огромная служанка Кардикса и еще одна, которую Серторий не знал. – Квинт Серторий! – воскликнула Аврелия, присоединяясь к ним и незаметно беря иници-ативу в свои руки. Вот это женщина! Серторий говорил Норбану, что ценит лишь одного человека из своей родни – свою мать, но он совсем забыл об Аврелии. |
