По причине поднимающихся на востоке Орегонских гор утро в этой части побережья наступало на час позже, чем ему полагалось бы по часам. И если на шоссе как-то можно было поверить (невзирая на залепившие небо тучи модного цвета «мокрый асфальт») в скорый приход рассвета, то в лесу все оказалось по-ночному непроглядно. Скалли осмотрелась. Почему-то показалось, что это совсем другой лес. Не тот, в котором они были вечером. Может быть, это лес на другой планете…

— Ну, веди, где ты нашла этот пепел… — сказал Малдер, и в этот миг откуда-то издалека донесся крик!

Истошно, захлебываясь, кричала девушка.

Нельзя было терять ни секунды.

— Я туда, — показал Малдер, — а ты туда…

В лесу нелегко определить направление звука.

Скалли проломилась через колючие кусты на опушке, вытаскивая на ходу пистолет. Козел ты, доктор Немман…

Мы, мол, с детективом Майлзом… мы такие крутые…

Она бежала, экономя дыхание. Потому что за собственным шумным дыханием не слышно уже ничего. И никакие тренировки… не спасут…

Лощина. Осторожнее, Старбак.

Обломанная ветка оцарапала щеку.

Опять эти чертовы кусты, кто их придумал…

Скалли влетела в следующую лощинку и тут же увязла по колено. Пистолет уже мешал. Сунула в карман. Дотянулась до какого-то деревца, ухватилась, потянула. Деревце хрустнуло, но выдержало. Скалли выцарапалась вверх по склону. Тут начинались многолетние толстые деревья без подлеска. Она на миг остановилась, стараясь понять направление. Снова раздался крик. Чья-то душа вылетала с этим криком…

Туда.

Под ногами чавкает мягко и как-то по-особому. Наверное, этот самый «пепел». Потом, потом… Небо в просветах ветвей было почти зеленым — цвета океанской воды. А здесь темно. Ну хоть бы чуть-чуть света, чуть-чуть солнца… Снова лощинка. Ручей по дну. Скалли посветила фонарем. Если вон по тем камням — можно перепрыгнуть… Следы.

Кто-то шел. В тяжелых ботинках. Очень быстро шел…

Уже после дождя.

Только что.

Она додумывала это, перепрыгивая с камня на камень. И последнее умозаключение совпало у ее с появлением из-за дерева темного силуэта с чем-то длинным в руках. Пистолет — в кармане…

Скалли заслонилась фонарем.

Удар — в общем-то несильный, не в расчете убить — вышиб фонарь из руки. Приклад ружья скользнул по предплечью и обрушился на лоб.

Было совсем не больно. Как по деревяшке. Короткая белая вспышка под черепом. Скалли остановилась, будто забыла что-то. Человек стал виден хорошо. А, детектив, как вас там.

Детектив вдруг медленно взмыл вверх, при этом почему-то не отрываясь от земли. А сама земля встала вертикально и за неясную — а может, и чужую — вину наградила Скалли хорошей оплеухой но лицу.

— Я говорил вам: не подходите к моему сыну…

Кто говорит? Кто говорит? Это я. Заратустра…

Стало темно.

Малдер услышал сдвоенный вскрик: более далекий и уже знакомый — и близкий, короткий, оборвавшийся всхлипом.

— Скалли?

Молчание.

— Скалли-и!!!

Только общий вздох леса: ветер прошел по вершинам, стряхивая капли.

Ну, все. Если с ней что-нибудь… если…

Он вылетел на полянку — крошечную, три шага на три. С той стороны из тени шагнул человек. Ствол дробовика смотрел Малдеру в живот.

— На землю, — хрипло сказал человек. Детектив Майлз, конечно. — Бросьте оружие — и мордой вниз.

— Вы сошли с ума, — сказал Малдер. — Вы препятствуете деятельности ФБР.