Скалли первой оказывается около ребят. Оба дышат. Билли страшно бледен, щеки его провалились, вокруг глаз круги. Тереса, наоборот, раскраснелась, рот приоткрыт, дыхание прерывистое.

— Где мы? — бормочет Билли бессильно.

— Все хорошо, — шепчет Скалли, и тут подбегают Малдер и детектив.

Детектив сразу падает на колени перед сыном, и у Скалли как-то исчезает желание немедленно застрелить его за противодействие агенту ФБР…

Грубый Малдер переворачивает девушку на бок, откидывает полу халатика. На пояснице остались какие-то чуть заметные бледные пятна…

— Билли, повернись!

Билли поворачивается без слова. Его спина тоже чиста. Те же два бледных пятна — как след от нажатия пальцем. Они быстро сравниваются с цветом окружающей кожи.

Малдер смотрит на Скалли, и та не может понять выражения его лица.

Вашингтон, округ Колумбия

12 марта 1992 года

— Итак, молодой человек, ваше полное имя?.. — доктор Хейтц сделал паузу.

— Уильям Абрахам Майлз.

Голос Билли был глухой, будто бы доносился из-за плотного занавеса. И лицо парня еще более исхудало с тех пор, когда Скалли видела его в последний раз — то есть за три дня. А может быть, ей так казалось. Во всяком случае, оно было неподвижным и ничего не выражало.

— Расскажите, с чего начались события? Когда они начались?

— Двадцать первого июня восемьдесят девятого года. Наш класс, семнадцать человек, поехал в этот лес на пикник. Мы решили устроить ночной пикник в честь окончания школы. Гарри Таб не поехал, у него была ангина, а Саманту Рандольф родители накануне увезли в Европу…

— Вы приехали в лес. Что было дальше?

— Мы сначала просто веселились, пели песни. Пили немного, у нас только Руди Ласситер любил выпить и пошуметь, но там и он вел себя тихо. А потом появился свет…

— Как он появился?

— Внезапно. Будто включился прожектор — где-то над головой. И сразу же мы все оказались неподвижными. Я видел древних насекомых в янтаре. Мы были такие же.

— И долго это продолжалось?

— Не знаю. Там не было времени. Видимо, очень долго. Но когда все кончилось, оказалось, что прошло десять минут.

— Почему вы решили, что на самом деле прошло гораздо больше времени?

— Потому что нас поднимали куда-то наверх. Там было помещение. Видимо, лаборатория. Много приборов. Нам делали какие-то анализы.

— Метки на спине, о которых говорил агент Малдер, появились у вас тогда же?

— Да. Не только у меня. У всех нас.

— Что было потом?

— Потом мы вернулись по домам. Я чувствовал себя плохо. И не только я. Все наши. Мы не очень хорошо помнили, что с нами было. Потом Рэй попал в аварию. Потом — мы с Пегги…

— Что вы делали в лесу?

— Это очень трудно объяснить. Свет отдавал приказы. Я не контролировал свое тело.

— Свет отдавал приказы?

— Да. Он появлялся… я видел все будто бы со стороны. Или даже сверху. Свет забирал их одну за другой… и Рэя… простите, мне очень трудно говорить.

— Не говори. Спи.

Билли откинулся на спинку стула. Лицо его было совершенно измученное.

— Исчерпывающе? — не столько спросил, сколько констатировал доктор.

— Да, вполне… — Малдер нервно сплел и расплел пальцы.

— И, как всегда, показания, полученные под гипнозом, не будут считаться имеющими законную силу?

— Увы, доктор. Это так.