Данилка прибрел домой далеко за полдень, когда солнце уже шло под уклон. Исцарапанные, сбитые о камни ноги шибко болели. И голова болела от жары. Он умылся холодной водой, достал свою коробку с камушками и уселся в холодок под тополь. Ну, и что он ходил? Измучился, а до сердоликов не добрался. И никогда до них не добраться!

И опять горячая досада закипела в Данилкином сердце. Если бы не Федя, лежал бы у него сейчас в коробке оранжевый огонек. Эх, наподдать бы этому Федьке! Пусть этот Федька теперь и к дому не подходит!

В это время заскрипела железная калитка ржавым голосом: «К нам иду-у-т»…

И во двор вошел Федя. Он что-то зажимал в руке, и глаза его весело блестели.

Данилка насупился, опустил голову. А Федя подошел к нему, улыбнулся и сказал:

– На!

И положил Данилке в коробку два розовых камня.

Данилка чуть не рассыпал всю свою коллекцию. Он схватил Федины камни. Два крупных сердолика лежали у него на ладони, два чистых, прозрачных сердолика. Один продолговатый, розовый, с фиолетовым пояском посередине. А другой круглый, темный, почти вишневого цвета.

– Ой! – шепнул Данилка. – Где же ты взял их?

– Важность! – ответил Федя. – Пошел в Лисью бухту и нашел.

– Ты был в Лисьей бухте?

– А что ж такого? Утром влез к одному шоферу в кабину – и прямо до санатория. А там десять шагов – вот тебе и Лисья. Только камни искал долго.

– А Васятка Тимаков говорит: «Граблями греби», – напомнил Данилка.

– Больно храбрый твой Васятка, – ответил Федя. – Пока такой камень найдешь, семь раз намокнешь да семь раз просохнешь.

– Ты купался там?

– А то! Я прямо так – в штанах и в рубашке. А потом хожу по берегу – и ничего, прохладно. Высохну – опять в море. Вот этот прямо на песке лежал. – Федя взял в руки розовый сердолик. – А тот, темный, из волны выхватил.

Данилка задумался, молча разглядывая камни.

– Что же, ты, значит, из-за меня ходил за ними? – спросил он, помолчав.

Федя пожал плечом:

– Ну, а раз ты плачешь? Ревет, как теленок. Ну, а мне что? Сбегал да принес. Важность!

Солнце уже село за дальними горами.

Желтое небо еле светилось над лиловыми вершинами.

– Пойду гусей загоню, – сказал Федя.

И пошел домой.

Данилка вспомнил, что у него тоже дела. Надо теленка загнать – опять убежал куда-то. Надо полыни наломать для веника…

Он еще раз полюбовался сердоликами, спрятал их в коробку, а коробку засунул под крыльцо, под щелястые ступени.

Ну вот, теперь у Данилки есть сердолики. И друг у него тоже есть. И сразу стало очень хорошо жить на свете!

Вскоре пришла мать, принесла ведро воды из цистерны.

– А мне Карадаг два сердолика прислал, – сообщил Данилка, – розовый и вишневый.

– Вот как! – удивилась мать. – Значит, ты с Карадагом подружился?

– Ага. Подружился. И Федя тоже. Карадаг эти сердолики мне с Федей прислал.

– Очень хорошо, сынок. Очень хорошие друзья у тебя.

– А еще ты, мама, не бойся. Сергей Матвеич воду найдет. Он сказал, что в Карадаге сердолики есть, – и вот они, есть! Он сказал, что вода в наших горах есть, – значит, есть вода. Он ее найдет. Только упорство нужно.

Самолёт прилетел в колхоз

Еще одна неприятная новость объявилась в колхозе: агроном заметил на виноградниках тлю.

– Надо немедленно опрыскивать ядом, – сказал он председателю Тихону Иванычу, – чтобы сразу захватить.