|
. они бы запутались, куда целить… в горящие сады? в мельницу?… может, тогда бы они попали в Сакре-Кёр? Люблю! Но имя никому, Я не отдам! Продолжение!.. она вспомнила продолжение! прелестно! …Но имя никому!.. Я тоже когда-то напевал… было время… я пел эту песенку верхом на лошади, в 12-м, точ-но, именно эту! вы не поверите… и не только эту! и самые модные!.. Я знаю, что вы краси-и-и-ивы-ы…* Наверное, однажды я спою вам, однажды?… чуток Нантера…* чуток песенки… чуток канцера… не все видят будущее в розовом свете!.. нужно подумать о старости… если бомба ре-шила на нас не падать!.. Я часами переливаю из пустого в порожнее!.. я вас предупреждал!.. Господь распоряжается по-своему!.. например, я мог бы оказаться в хоре, поющим… – У них есть и другие модные мелодии! и какие! Я вас подначиваю! я не умираю! Ах, только бы найти котяру, если он пропадет, все будет кончено, мы рискуем всем! вот чертов кот! А Лили не хочет! не хочет и все!.. без Бебера! она предпочитает быть погребенной в подземельях… под рухнувшими потолками… под разломанным буфетом… чем уйти, бросив животное… а вы бы видели эту сутолоку!.. дрожание коридора!.. только у Жюля на мельнице остались силы держаться за перила!.. нам, запертым в четырех стенах, хуже!.. ах, если б Оттавио был здесь!.. или хотя бы рядом, в пределах досягаемости… он, наверное, ищет нас в метро? – Мадам Туазель! мадам Туазель! Я хватаю ее за глотку!.. ах, она не вывернется! нет! я кричу ей в ухо: – Он в метро, Оттавио? на какой станции? знаете? «Кардине»?… «Барб»?… Ее бы хорошенько потрясти. – Он у девок, а? Мразь? – О, да нет же, доктор, нет!.. он на службе, его сирена!.. Его сирена! это верно! точно! черт меня подери! я его оклеветал! он же меня предупредил… «Я-я-я буууду возле сирены! Ферд-и-н!» Вот что значит, когда травят, преследуют, становишься злобным, раздражительным!.. дорогой Оттавио! дорогой Оттавио! я у него прошу прощения! точно, эта была его сирена! его сирена! где были мои мозги?… «Доброволец возле сирены»!.. он ее заводил вручную! руками! тока больше нет, электричества нет! он подался в «добровольцы» после бомбежки Сент-Уана… когда взорвался «большой Турбо»!* нет больше электричества для сирены в Тертр! нет больше и «генератора»!.. его призвали «добровольцем»… он мне все объяснил! все! систему! ему сигналят ракетой над Пек! ему! ему одному!.. секретный знак!.. фиолетовая ракета… телефоны больше не работают… заметив ее, он врубает! заранее! вручную! заводит механизм!.. именно он подает сигнал тревоги!.. и конец тревоги!.. и условную тревогу!.. он проводит все свои ночи наверху… на верхушке купола, видите? в будке… фиолетовая ракета – он запускает сирену! йю! ююююю!.. классная сирена! может, самая пронзительная в Париже! вручную! вручную весь этот тарарам!.. и не только по сигналу из Пек… не только по тревоге из Сен-Жермен!.. и с другой стороны, из Гонесса, тоже! и из Аркёи на юге!.. а я на него набросился! кто видел его в метро… как я его оболгал! и при том, что он меня раз десять предупредил!.. – Фердинанд, когда услышишь ийую! ийую! я там, наверху! в фонаре! Стыдно, Фернан, ты – клеветник! мне стыдно! за то, что он полная противоположность Жюлю! что он там, наверху, выполняет задание! а не предупредить, привлечь самолеты! вклю-чить сирену! спасти, не для того, чтобы нас расколошматить! чтоб спасти наши жизни! я ведь видел, как он бегает за юбками, трахается чуть ли не в переходах метро! человеческая натура отвратительна! даже я, скорее порядочный, самокритичный, педантичный и занудный, истекал желчью, когда во весь голос хаял Оттавио!. |
