- Спасибо...

- Спасибо... - процедил сатир сквозь зубы. - Спасибо в карман не положишь и в стакан не нальешь! Лучше в следующий раз меня слушай, и меньше свою пасть разевай! Я же предупреждал: никому ни гу-гу, за что попал! А-а, что теперь... Ну все, пошел! Не для того я тебя вытащил, чтоб ты опять им в руки угодил!

- А ты?

- А я на скалу. Черта с два они меня там достанут.

- А если начнут водоросли вылавливать?

- Не начнут. Они по твою душу пришли. Да и откуда они узнают? Видишь же, новички. Скины выбирают, как сопливые малолетки... Ну все, легкой смерти!

- Легкой смерти... - Леха еще раз признательно покосился на сатира и полез в расщелину.

- Стой! - окрикнул сатир.

- Что?

- Ты кому рассказывал, за что сюда попал? Клыку, тому борову с кольцом, так? А еще кому? Девке своей пернатой рассказывал?

- Нет.

- Точно?

- Точно.

Сатир прищурился, разглядывая Леху. Сплюнул сквозь зубы.

- Ты вообще улавливаешь, что шутки кончились? Я тебя не по-детски спрашиваю: точно больше никому?

- Точно. Только Клыку. Ты думаешь, это...

- Не надо тебе думать! - взорвался сатир. - Ты меня слушай лучше! Думает он... Кто бы тебя научил, интересно?! Ладно... К вечеру эти раздолбаи выдохнутся и свалят в реал. Тогда возвращайся, дело есть. А теперь пшел отсюда, парнокопытное!

Спать хотелось все сильнее.

И происходило все будто с кем-то другим. До ближайшей нефтяной вышки было полтора часа ходу. Леха бежал, бежал, бежал... Сквозь пустыню, сквозь волны дремоты, то чуть отступающие, то накатывающие с новой силой.

Атаковать на этот раз придется не в темноте, как раньше, а днем. Но даже это опасение куда-то отступило. Дымка безразличия окутала сознание, отгородив его от пустыни, от жары, от...

Леха встал, словно налетел на невидимую стену. Он почти добежал, и наконец-то увидел вышку. Только...

Все изменилось. Вокруг нефтяной вышки и перегонного аппарата, там, где раньше был лишь почерневший от нефти песок - теперь высился частокол. Не сплошной, но все равно не продраться. Двухметровые стальные балки торчали из земли через каждые полметра. И вкопаны они были не вертикально, а с наклоном наружу - словно площадка ощетинилась толстенными копьями. Такие не повалить.

Здесь ему ничего не светило. Но были еще две вышки...

Леха прищурился, вглядываясь. На некоторых балках были не то огромные пятна припоя, не то... Хотя солнце палило немилосердно, по спине пробежал холодок. Что там сатир говорил про вырубку Блиндажного Леса?.. Вот откуда эти балки. Порубленные стволы стальных дубов. А неровные наросты - сучки от спиленных веток.

Леха сглотнул. А если и те две вышки...

Сатир говорил, что лес вырубали почти весь прошлый день...

Нет. К черту! Только накаркать еще не хватало!

Он развернулся и бросился на северо-запад, ко второй вышке.

Вокруг второй вышки был точно такой же частокол.

Не сбавляя скорости, Леха обогнул ее и помчался дальше не север. Последний шанс...

Он заметил ее за пару километров. Оставалось преодолеть еще несколько дюн, и самой вышки было не видно. Но огромное облако пыли трудно было не заметить.

Значит, шансы все еще есть... Только бы не слишком поздно!

Поджав ноги, он на коленях вполз на верхушку дюны и положил морду на песок. И медленно выдохнул. Нервы чуть отпустило.

Третью площадку только начали обносить частоколом. Буровая машина рыла ямы, выбрасывая песок далеко в сторону. Ветер подхватывал песочную струю, размывал ее, гнал вверх, в стороны - оттого-то и было это облако над площадкой. Пылевой шлейф тянулся над землей, словно дымовая завеса.

Одна проблема - ветер дул на север, а буровая машина сейчас рыла ямы на северо-восточной стороне площадки. Шлейф накрывал не площадку, а дюну за ней.

Хорошо, что с южной стороны площадки частокола еще не было.