— Что? — спросил Карпенко, переводя дух.

— Впереди кто-то на костре жрачку готовит.

Принюхались все, включая раненого Паничкина. Жрать хотелось неимоверно.

— Точно!

— Проверю. Здесь ждите.

— Давай.

Дмитрия не слишком волновала предстоящая встреча с русскими разведчиками. Главное, чтоб она состоялась. Проводник довел его до большой поляны, как чудо раскинувшейся посреди непролазной чащи, сообщил:

— Все, пан начальник, на место пришли.

Юнг уточнил:

— Мимо не пройдут?

— Не! Поляна значимая. С незапамятных времен к ней все стежки-дорожки тянутся. Если они не идиоты, которые весь лес преодолевать по бурелому возьмутся, то обязательно об вас споткнутся. — Указал рукой в определенную сторону, объяснил: — По той тропе пройдете, на перекрестке примите вправо. Там вас связники ожидать будут. Либо помощь окажут, либо за подмогой побегут. Вы им только фляжку от оберштурмфюрера покажите, она опознавательный знак. Вас-то они не знают.

За козырек потянул с головы кепку, поклонился.

— Ну, так я пошел, пан?

— Иди.

Оставшись в одиночестве, Дмитрий, пока не зашло солнце, обошел поляну, выбрав место, расположился. Развел костерок, сначала сухими веточками, потом подбросил сухостой и полено, добившись ровного, жаркого пламени. Наступившая ночь подчеркнула оранжевое пламя. Пройти мимо и не заметить его невозможно. Разогрев банку каши с мясом, с аппетитом уминал ее, пока в солдатской каске вермахта подкипала вода.

Со стороны одной из тропинок послышалось шуршание веток и нарочито громкие шаги. Развеселился. И это разведчики русских? На зверя так точно не похоже. Человек. И он один. Как сидел, с места не двинулся, лишь незаметно растегнул кобуру и выложил в траву пистолет, чтоб под рукой был. Со стороны приближавшегося чужака на видном месте лежит МП-40 со сложенным прикладом.

К костру не спеша приблизился солдат в накинутой поверх одежды немецкой плащ-накидке, тоже вооруженный МП. Это был молодой, явно крепкий парень. В неярком свете костра рассмотрел его. Даже слишком молодой для разведчика. Лет эдак девятнадцать максимум. Боец, прежде чем заговорить, с интересом рассмотрел Юнга. Показалось, что даже принюхался к нему.

— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант…

Смотри-ка, в такой темени кубари в петлицах рассмотреть смог, а ведь Дмитрий старался не слишком лицом и формой «светить», решив при знакомстве оставаться между светом и тенью.

— Тоже из окружения выходите?

— Из плена сбежал, — начал выдавать подсунутую Дицем легенду, — под Изюмом в землянке завалило, контузило, вот так в бессознательном состоянии в плену оказался.

— А мы из окружения выходим…

Подыграл:

— Мы? Вас что, много?

— Нет. Пятеро. Разрешите ребят к костру позвать? Набегались.

Дмитрий кивнул, сделав приглашающий жест, указал место за костром перед собой.

— Так я сейчас.

Когда подошли, в душе веселился, выслушивая выдуманную, шитую белыми нитками историю, рассказанную лейтенантом. Пока друг другу лапшу на уши вешали, русские делом занимались, кашеварили, раненого обихаживали. Смутило Юнга только одно. Что-то шепнув командиру, неутомимый боец, тот, кто первым к костру вышел, растворился в ночи.