Но что же объединяло суздальцев, новгородцев, смолян и др. в единое целое, несмотря на все их распри и междоусобицы? Как уже было отмечено выше, основой государства является территория, но экономической предпосылкой к его возникновению служит разделение труда и потребности, в первую очередь, внутренней торговли. Таким образом, суздальцев, новгородцев, смолян и др. объединяли, кроме всего прочего, тесные культурные и экономические связи, которые осуществлялись с помощью русских консорций.

Итак, согласно теории этногенеза разработанной Л. Н. Гумилевым, Русь это не что иное, как субэтнос древнерусского народа. Данный субэтнос обнаруживает некоторые черты сходства с российским дворянством. Последнее, как известно, также пополнялось не только за счет выходцев из восточных славян, но и за счет представителей иных национальностей.

Что же касается образования древнерусского государства, впрочем, как и государства любого иного, то, как мне представляется, никто еще не раскрыл сути этого явления лучше, чем Фридрих Энгельс. Он утверждал следующее: «Итак, государство никоим образом не представляет собой силы, извне навязанной обществу. Государство не есть также «действительность нравственной идеи», «образ и действительность разума», как утверждает Гегель. Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимом противоречии с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак. Русь это социальная страта средневекового славянского общества. В состав данной страты, кроме собственно славян, были инкорпорированы и некоторые представители иных национальностей, обычно из числа проживавших со славянами бок о бок. Сам этот термин, по моему глубокому убеждению, имеет славянскую этимологию и обозначает ничто иное, как «красный», каковой цвет во все времена символизировал в индоевропейском обществе кровь и власть. Сейчас уместно обратиться к словам князя Святослава в изложении Льва Диакона: «Мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага». Принадлежит ли данная библейская реминисценция («мужи крови») самому Святославу или приписана ему Диаконом, мы сейчас не сможем утверждать со всей определенностью, однако же смысл слов русского князя передан здесь совершенно точно.

Русы это именно «мужи крови», сугубо воинская общность, в традициях которой снисходительное, если не презрительное отношение ко всякого рода подневольному труду.

Присутствовал ли социальный феномен подобный феномену руси, в иных этнических общностях? Безусловно. Мы все прекрасно знаем, к примеру, о скандинавских викингах (аскоманнах). Между тем, известный историк Стивен Мулбергер в книге «Средневековая Англия» указывает, что слово «викинг» не являлось этническим или расовым определением, а обозначало название сферы деятельности. Не все скандинавы были викингами, и не все викинги были скандинавами. Викинг это «человеком из vik’a», т. е. человек который был связанный с vik’oм или торговым центром.