— Не делай глупостей, Гвоздь. Выступ сейчас обвалится. Предоставь это дело Фергусу, — остановила его Мышка.

Гвоздь отвернулся и в отчаянии пнул ногой стену. В пропасть посыпались алмазы.

— Я… я не могу пошевелиться, — обливаясь слезами, лепетала Сильви. — У меня отнялись ноги.

— Послушай, Сильви, — притворяясь спокойным, проговорил Фергус. — Тебе надо только прыгнуть к нам сюда. Мы с Хорейсом тебя поймаем. Соберись с духом, Сильви, и прыгай.

— Не могу, — рыдала Сильви. — Ой-ой-ой! Я такая глупая и никчемная… Не могу!

— Нет, можешь! — настойчиво твердил Фергус. — Кто сказал, что ты глупая и никчемная? Ты лучше всех делаешь гимнастику, и это всем известно. Ты можешь прыгнуть дальше всех. Ты и сама это отлично знаешь…

— А уж дальше меня ты точно можешь прыгнуть, жирафа ты длинноногая! — уговаривал девочку Хорейс, изо всех сил стараясь улыбнуться. — Зато я лучше всех умею ловить прыгунов. Давай, Сильви! Прыгай!

— Закрой глаза и представь, что ты в гимнастическом зале, — добавил Фергус.

Трещина в стене прямо на глазах подползала к девочке. Сильви зажмурилась.

— Теперь сделай глубокий вдох.

Сильви сделала глубокий вдох.

— А теперь… Прыгай!

Сильви взвизгнула и прыгнула. В тот же миг остаток выступа отломился и рухнул вниз, в озеро расплавленной лавы.

— Попалась! — в один голос воскликнули Фергус с Хорейсом, когда на них всей своей тяжестью свалилась Сильви.

— Я же говорил, что ты допрыгнешь! — торжествующе объявил Фергус.

— Ты еще раз меня спас, — пролепетала Сильви.

— Это моя обязанность. На то я и запасной!

Вдруг послышался зловещий треск. Скала, на которой сгрудились дети, так сильно закачалась, что их стало мутить. Позади, там, откуда они пришли, еще один кусок выступа отвалился от стены, и град огненных алмазов посыпался вниз. Расплавленная лава закипела и забурлила с удвоенной яростью, и детей окутали густые облака едкого сернистого дыма.

— Он отломался! — вскричал Гвоздь.

— Мы пропали! — в ужасе ахнула Мышка.

— Что нам теперь делать, Фергус? — простонал Хорейс.

— Я… я… я и сам не знаю, — заикаясь, пробормотал Фергус.

Каждый раз, мысленно возвращаясь к этой страшной минуте и представляя себе сернистый дым, кипящую лаву, слепящий свет, удушливый зной, Фергус никак не мог вспомнить, что было дальше. А когда дети позднее обсуждали случившееся, воспоминания у всех были разные.

— Сначала ты была с нами, Мышка, — припоминала Сильви, — а потом вдруг исчезла.

— Нет, со всеми была я, а исчезла ты, — возражала Мышка.

— Помнишь, как ты взял меня за руку и повел к туннелю? — говорил Гвоздю Хорейс.

— А по-моему, наоборот — к туннелю вел меня ты, — уверял Гвоздь.

— Я помню, что меня подняло к потолку, а потом вверх по туннелю я полез уже сам, — задумчиво проговорил Фергус. — Я еще подумал, что это вовсе не Чертов котел.

— И не Штопор, — сказала Сильви.

— И не Дыра Славы, — засмеялся Хорейс.

— И уж никак не Большая Медведица, — добавила Мышка.

Но в одном сошлись все: когда они один за другим добрались до конца туннеля и выкарабкались наружу — всех охватило ни с чем не сравнимое чувство восторга.