|
Она была самой крупной среди окружавших ее сейчас моделей и могла бы чувствовать себя ущербной, но только не сегодня. Ее тело выглядело особенно женственным и соблазнительным на фоне обтянутых кожей скелетов. Да, у нее десятый размер, но она была в хорошей форме и ни в коем случае не толстая при таком росте. Но все равно трудно было избавиться от неловкости, когда одежда оказывалась мала. Особенно если учесть, что за час ей платили столько, сколько большинство людей зарабатывает за неделю. Она подумала, что худые девушки испытывают те же чувства, когда не могут достойно представить бюстгальтер. Это сродни помешательству.
Она как раз собиралась примерить новое платье, когда в комнате появилось знакомое лицо. Визажист Лулу, с которой Макейди не раз доводилось работать, ворвалась в примерочную, словно торнадо. В руке у нее были огромных размеров ящик с косметикой и множество ярких пакетов с бигуди, расческами и прочими аксессуарами для волос. Ее театрально вычерченные брови, казалось, застыли в восторженном возгласе «Bay!», прическа напоминала извержение вулкана, а маникюр сверкал синими блестками. — Макейди! — закричала Лулу, бросившись обнимать Мак и чуть не сбив ее с ног. Она обладала диким темпераментом, но добрым нравом; она ничего не воспринимала слишком серьезно и, казалось, вибрировала от энтузиазма, даже когда стояла спокойно. Лулу была неисправимой оптимисткой, а именно этого сейчас так не хватало Макейди. — Лулу, как ты? — Отлично! А ты? Выглядишь роскошно. Я слышала, что ты в Сиднее. — Ее энтузиазм был заразителен, и Макейди поймала себя на том, что ей тоже хочется хихикать и называть всех «лапоньками». — Как давно мы с тобой не виделись? Года два? — спросила Макейди, надевая новое платье на бретельках. Лулу на мгновение задумалась. — Неужели так давно? Лапонька, но ты ведь не хочешь сказать, что была здесь все это время? — Нет, конечно. В тот раз, когда мы работали вместе, я приезжала по прямому контракту. Только на неделю. — Она застегнула молнию, насколько смогла дотянуться сама, и спросила: — Как тебе? — Роскошно, лапонька. Роскошно. — Да, пожалуй, оно мне подходит. Ты работала за границей? — В Париже. Это было неподражаемо! — И когда обратно? Беззаботное выражение мигом исчезло с лица Лулу. — Не знаю… Пробиться в Париже было невероятно трудно, и Макейди догадывалась, что заработков Лулу не хватило даже на то, чтобы оплатить поездку. — А где-нибудь еще работала, пока жила там? — спросила Макейди. — В Германии. Это было великолепно. Роскошно. Неподражаемо. Великолепно. Слово «хорошо» было не из лексикона Лулу. У Мак было свое отношение к Германии. Каталоги там были скучные, но немецкая марка с лихвой компенсировала это. Германия была самой выгодной страной с точки зрения пополнения банковского счета. Лулу огляделась по сторонам и с улыбкой спросила: — Ну и что ты на это скажешь? — Она показала на крохотное красное платьице на тонких бретельках и с глубоким декольте. — На тебе оно будет выглядеть потрясающе. Макейди рассмеялась. — Похоже, бюстгальтер здесь не предусмотрен. Как бы не случилась заминка на дефиле. — Да пусть все вываливается, лапонька! Публика полюбит тебя еще больше! — Лулу замолчала, и выражение ее лица стало более серьезным. — Да, мне так жаль твою подругу! Я никогда ее не видела, но все в шоке. Просто ужас! — Да. — Мак подумала, что Лулу могла бы помочь ей установить личность бойфренда Кэтрин. — Слушай, а у тебя случайно нет знакомых мужчин с инициалами Дж. |
