– Если вы не шлюха, то кто же вы, прекрасная дама?

Пастор стоял на коленях у ее изголовья. Он говорил с ней шепотом в тишине больничной палаты, надеясь, что отзвук слов осядет где-нибудь в закоулках ее комы.

– И кто вас так избил?

Она не состояла на учете как проститутка и не числилась в розыске. Казалось, никто не хочет заявить права на ее роскошное тело и никого не заботит ее висящая на волоске жизнь. Пастор исчерпал все ресурсы компьютерной сети и картотек.

– Знаете, я найду их. Их было по крайней мере двое.

Во все стороны из нее торчали трубки. Ее окружал консервный больничный запах.

– Мы уже нашли машину, черный «BMW», в районе площади Гамбетта.

Склонившись над больной, Пастор шепотом сообщал ей хорошие вести. Из тех вестей, что помогают выкарабкаться.

– Анализ отпечатков даст кучу новых сведений.

Красная лампочка на одном из металлических шкафов свидетельствовала о том, что она думает, но где-то очень далеко. Сердце билось неровно, как в любви. Ей ввели смертельную дозу наркотиков.

– Даже Тянь со всеми своими пилюлями не вынес бы такого количества дряни в организме. Но вы крепкая девушка, вы должны выжить.

Осмотр полости рта тоже ничего не дал. Одна коронка, один зуб мудрости удален, но ни один французский дантист не делал рентген этой челюсти и не снимал оттиска с этого зуба под коронкой.

– А ваш аппендикс? Врачи говорят, что операция сделана совсем недавно. Не больше двух лет назад. Кто же вам отчикнул аппендикс? По крайней мере, хирург был не француз, ваша фотография обошла все операционные. Какой-нибудь поклонник?

В сумерках палаты Пастор улыбнулся. Он взял стул, придвинул его к кровати, устроился поудобнее.

– Хорошо. Давайте рассуждать.

Теперь он шептал в самое ухо спящей женщине.

– Резать живот и лечить зубы вы ездите за границу. Если немного повезет, то состав вашей коронки укажет нам, в какую страну. Отсюда две гипотезы.

(Можно допрашивать кого угодно и в каком угодно состоянии, истину обычно выявляют не сами вопросы, а их последовательность. Этому учил Пастора Советник, еще когда маленький Жан-Батист ходил в школу.)

– Либо вы прекрасная иностранка, которую пытались убить на территории Франции, может быть, даже шпионка, раз вас пытали, – тогда дело выходит из моей компетенции, поэтому данную гипотезу придется сразу же отбросить. Либо вы профессиональная путешественница.

Пастор переждал, пока по коридору прогрохочет железная тележка. Потом спросил:

– Лектор-консультант? (Он скептически поморщился.) Нет, состав этого тела явно не профессорско-преподавательский. Работник посольства? Бизнесмен?

Пышные формы, плотные мускулы, волевое лицо могли в крайнем случае ассоциироваться с последним образом.

– Нет, ваши мужчины стали бы вас разыскивать.

Пастору случалось сталкиваться с такими руководительницами высокого ранга. Удивительно, как в их отсутствие мужчины распадались на составные части.

– Туризм? Путешествия и экскурсии? Вы – терпеливый пастырь пугливых туристических стад?

Нет. Пастор не мог объяснить почему, но нет. Не могла она ходить по предписанным маршрутам.

– Тогда, может быть, журналистка?

Теперь он обыгрывал эту мысль. Журналистка… репортер… фотокорреспондент… что-нибудь вроде этого…

– Но почему же в случае исчезновения газета не разыскивает своего столь видного сотрудника?

Он еще раз прошелся взглядом по всему телу. Красивая женщина. Красивый костяк. Красивая голова. Нервные и гибкие пальцы. Натуральная грива волос.

– А потому что вы не поденщица, изо дня в день удобряющая свою газету, вы не из тех придворных писак, кто сочиняет свои штампованные отчеты во время светских коктейлей.