Странно было находиться вне городской жизни, словно совсем выпасть из времени - домик стоял на самом отшибе, окруженный заброшенными полуразрушенными дачами. Ближайшие признаки присутствия живых людей проявлялись только в самом начале поселка, где бдительные старушки провожали меня пытливыми взглядами, отрываясь от своих грядок.

Не нужно было волноваться об учебе или "предстоящей" свадьбе, даже Марк остался позади.

Кто знал, что он станет делать, когда я не вернусь к установленному сроку? Рвать на себе волосы? Все равно. Я не могла отсиживаться здесь вечно, но наконец получила в свое распоряжение достаточно времени, чтобы составить план действий при этом не испытывая давления ни с чьей стороны.

Маша позвонила уже вечером, удостоверившись, что дом цел и стоит на месте, а меня не атаковали одичавшие дачники. Ее голос казался таким далеким, словно совершенно из другого времени, из века высоких технологий - шумных машин, быстрого Интернета и неоправданной суеты. Было почти невозможно поверить в это, особенно когда за окном стоял непроглядный мрак и звенящая тишина, совершенно несвойственная городу. Хотя, электричество стало приятным дополнением к деревенскому аскетизму.

Она не задавала вопросов и старалась не говорить о том, что происходит на "большой земле", как я не расспрашивала. Правда, в ее голосе проскальзывало какое-то беспокойство, словно девушка с трудом сдерживалась, пытаясь что-то утаить - слишком долго думая перед каждой фразой, выверяя каждое слово. С одной стороны меня распирало любопытство, но с другой - терзал непонятный страх. Что могло произойти в мое отсутствие? Маша пообещала навестить меня в конце недели, если я не решу вернуться сама, она знала меня слишком хорошо, чтобы предвидеть, что мой запас еды не рассчитан на длительное отшельничество.

Запах сублимированной лапши повис в воздухе совершенно неароматным облаком, даже отдаленно не напоминая куриный бульон, но я по привычке жевала, желая просто набить чем-то желудок. Рядом на столе лежал блокнот - отчаянная попытка упорядочить свою жизнь.

Несколько пунктов и пара десятков вопросительных знаков, словно стая птиц, напавшая на белый лист. Казалось, проще начать все сначала, чем исправить то, что уже есть. Была мама, настолько отдалившаяся от меня, что я уже и не помнила, как все складывалось раньше, до смерти отца. Он просил позаботиться о ней, но не успел сказать как. Его болезнь стала испытанием, которое сломило и ее и меня. Мы закрылись каждый в своем собственном горе, игнорируя настоящее, а тем более будущее. Теперь я понимала, что после его похорон никто из нас даже и не пытался жить, просто следуя привычке - вставая по утрам, выполняя какие-то дела по дому, и вновь возвращаясь в кровать. Разве папа хотел видеть именно это? Я чувствовала свою вину, что бы не стало причиной, важным оставалось одно - сейчас мы обе находились на самом дне, но кто-то из нас должен был вынырнуть на поверхность. Вот только меня никто не учил плавать.

Я могла вернуть домой, в институт, и что дальше? Надеяться, что проблемы исчезнуть сами собой? Увы, все уже давно вышло из-под контроля. Моя свадьба с Ильей, ставшая грандиозной глупостью, теперь наверняка являлась самой обсуждаемой сплетней в институте, и мне не удастся избежать косых взглядов. Словно до этого обходилось без них. Самое страшное, что его мать вряд ли собиралась оставить все как есть, она не успокоиться, пока не сравняет меня с землей. Можно было забыть о нормальной жизни, и даже о подобие более-менее сносного существования. Поэтому этот вариант стоило отмести сразу же.

Не стоило сбрасывать со счетов и Марка. Чем он занимался отведенные семьдесят два часа?

Выкапывал свою подружку? Я боялась ошибок. Его спасение уже нельзя было назвать достойным поступком, что произойдет, когда их станет двое? Да и кем вернется его девушка?

Что происходит с нами после смерти, не уверена, что это самая веселая из историй.