- А не о твоей?

- Порой ты слишком смышленая. - Он поднялся, потягиваясь, отчего мышцы на его спине задвигались в странном танце. - А порой... порой невероятно глупа. У тебя большие проблемы с чувством самосохранения.

- У меня большие проблемы с тобой, - тихо прошептала я, тоже поднимаясь с подоконника.

Мужчина резко обернулся, недовольно вскинув бровь. Ситуация казалась запретной и в чем-то даже нереальной - полуобнаженный парень в моей комнате, освещенной только светом луны и далеким блеском уличного фонаря, похожим на маяк в темном море. Почему я ничего не чувствовала? Только странные отголоски, словно едва заметные круги на воде - пародия на настоящие эмоции.

- Ложись спать, а я удостоверюсь, безопасна ли квартира. - Он смерил меня заинтересованным взглядом, а потом улыбнулся своим мыслям, мне оставалось лишь догадываться, что творилось у него в голове. - Приятных сновидений.

- Марк, - окликнула его я, и мужчина удивленно обернулся, словно не ожидал услышать от меня своего имени. - Что в этом дневнике?

- А разве ты сама не посмотрела?

- Возможно, - не стоило скрывать очевидного, - но ничего не поняла.

- Это к лучшему, - ответил он, застыв в дверном проеме, - меньше знаешь, крепче спишь.

- А ты не считаешь, что мне положено знать, зачем я рисковала? И вероятно, рискую до сих пор? - Я уперла руки в бока, хотя, наверняка, не стала смотреться более грозной. - Что это за дрянь, за которую меня хотели убить?

- Тебе, правда, лучше не знать. - Марк пожал плечами и вышел, оставив меня одну.

Я повалилась на кровать, чувствуя, как из тела медленно уходит напряжение. Слишком длинный день, слишком много событий, слишком много эмоций. Сегодня мне точно не удастся уснуть, сколько бы снотворного не попало в мою кровь. Сон казался чем-то недостижимым и запретным, слишком высока была вероятность, что он вернет меня в тот мрачный подвал, на грань между жизнью и смертью. Во мне бурлила энергия, распирая каждую клетку, и это нервировала еще сильнее. Она не была моей, являясь чужеродной для моего тела. Мышцы сокращались, словно требуя каких-то действий. Я не могла дать этой силе выхода, и она металась, периодически болезненно вспыхивая. Невыносимо.

Из окна все еще дул морозный ветер, шевеля стопку бумаг на столе, и безудержно кружа по комнате. Я приподнялась на кровати, вглядываясь в безмятежную гладь. Беспокойное чувство дежа вю кольнуло сердца, заставив меня перевести взгляд вдаль, на сопку, где находилась больница. Не так давно этот приглушенный свет стал символом надежды, дав силы подняться с колен и идти вперед. Я так долго пыталась вернуть свою жизнь в норму, и вновь оказалась у развалин. Отчаяние навалилось сошедшей с гор лавиной, став всем на этом свете. Мне нужно было избавиться от чужой энергии, сбросить ее как ненужный балласт, уничтожить каждую мелочь, напоминающую о погибшем мужчине. Но я знала, что все не так просто, частичка все равно останется внутри, и не исчезнет никогда. Его воспоминания. Они начнут преследовать меня, притворяясь моими собственными, не давая покоя, расшатывая нервы, посылая кошмары.

Я была обречена.

- Ложись спать, - крикнул мне Марк из соседней комнаты, а затем донесся скрип кровати - он уж улегся, наверняка даже не начиная собирать свои вещи в ответ на мою угрозу.

Я еще повозилась, медленно передвигаясь между кухней и ванной, и пытаясь снять напряжение, но легче не стало. Казалось, тело наоборот разогрелось, а мышцы напряглись, готовые к действиям. Не помогли ни ромашковый чай, ни горячий душ. Вернувшись в комнату, я посмотрела на часы - за полночь - так много часов до рассвета, и мне придется занять чем-то каждый из них.

Утро стало спасением, как только первые золотистые, но еще холодные лучи стали пробиваться на горизонте, окрашивая небо сначала в серые, затем в оранжевые тона, моим мучениям пришел конец.