– Вот так всегда, – вздохнула Надежда фальшиво.

Она была скорее удовлетворена таким ответом: теперь можно с чистой совестью отправиться в музей и разнюхать на месте все, что удастся. А муж только путался бы под ногами и страдал морально и физически.

Дело в том, что Надежда Николаевна была по природе своей женщиной любопытной. Она не подслушивала под соседской дверью и на даче не наблюдала за соседями в бинокль, не вела учет, кто из сотрудников с кем вышел попить кофе или покурить. Любопытство Надежды было иного рода. Она обожала всякие детективные истории. Всегда старалась в них разобраться, даже если, как говаривал ее муж ехидно, ее никто об этом не просил.

В данном случае все происходящее нельзя было объяснить простой ошибкой. Ну, допустим, по поводу похорон обзванивала всех секретарша из Союза писателей. Но откуда у нее могли взяться координаты Надежды? В жизни она не была знакома ни с одним писателем! И если даже оказалась у них в Союзе другая Надежда Лебедева (всякое в жизни случается), то уж телефон-то Надеждин откуда взялся? Нет, тут что-то не то.

И опять же, эта странная парочка на похоронах – те, что пасли неизвестную женщину. Мужчина, хоть и одет вроде бы прилично, все равно видно, что с криминальным душком, а уж тетке-то только в гестапо и работать. Определенно, следует в этом деле разобраться. И как можно скорее.

– В самом деле, почему бы мне не побывать в этом музее? – проговорила Надежда вслух.

Кот посмотрел на нее с неодобрением и только что не повертел лапой у виска.

– А тебя это совершенно не касается! – строго проговорила Надежда и отправилась одеваться.

Она надела новое светлое пальто, потому что на улице была сегодня удивительно хорошая погода для осени, повязала легкий шарф и осталась вполне довольна своей внешностью.

Здание бывшего завода из красного кирпича стояло позади известного в советские времена Дома культуры, в котором в семидесятые годы прошлого века ленинградская интеллигенция смотрела старые европейские и американские фильмы. На небольшой площади перед музеем красовалась статуя, представлявшая собой огромный поношенный башмак, водруженный на гранитный постамент. По фасаду здания была выведена надпись из сверкающего металла: «Арт Нуво».

Перед входом было припарковано множество машин, от потертых «Жигулей» до роскошных «Лексусов» и «Мерседесов», имелся даже один золотистый «Бентли».

«Как, однако, тянется народ к современному искусству!» – подумала Надежда, оглядев эту выставку автопрома.

Она подошла к дверям музея и хотела было войти, но неожиданно у нее на пути возник молодой человек в черном костюме, с непроницаемым лицом, и строго осведомился:

– Вы приглашены?

– Приглашена? – удивленно переспросила Надежда. – А что – сюда нужно какое-то специальное приглашение? А просто купить билет и войти нельзя?

– Сегодня нельзя, – холодно ответил привратник. – Сегодня у нас закрытое мероприятие, вернисаж для узкого круга, вход только по приглашениям.

– Ну надо же! – разочарованно протянула Надежда. – Выходит, я зря тащилась сюда через весь город?

– Выходит, зря.

– Ну вот, хотела приобщиться к современному искусству, и ничего из этого не вышло…

Молодой человек ее уже не слушал: он повернулся к толстому бородачу в старомодной замшевой куртке, на локте которого висела юная блондинка, по виду – продвинутая старшеклассница.

– Здравствуйте, Никтаполеон Строфокамилович! – с почтением проговорил привратник и распахнул двери перед бородачом.