Кто такой З. Адорно, Надежда не знала, но фраза показалась ей сомнительной.

Но еще больше удивило ее третье изречение:

«Творчество – значить, туфта, главное, чтобы в душе все кипело, как в чайнике».

Под этой фразой стояла подпись «Н. Собакин». Почему-то Надежда подумала, что это тот самый бородатый толстяк, с которым сейчас увлеченно разговаривал Игорь. Она удивилась тому, что такое сомнительное и малограмотное высказывание выполнено золотыми буквами на полированном мраморе стен, но решила, что ничего не понимает в современном искусстве, и сунулась в дверь, рядом с которой красовалось изречение Собакина.

За этой дверью оказалось просторное, но очень плохо убранное помещение. Пол в этом помещении был покрыт слоем мусора. Здесь валялись использованные трамвайные билеты, окурки, конфетные фантики, обертки от мороженого и прочие неаппетитные следы человеческой деятельности.

– Безобразие! – проговорила Надежда Николаевна в пространство. – Приличное место, музей, а прибрать не могут! Главное ведь, назначили вернисаж и совершенно не подготовились! Тоже мне, музей, храм культуры!

Она наклонилась, чтобы подобрать какую-то засаленную бумажку, в которую, должно быть, заворачивали жареный пирожок… но тут на нее с визгом налетела рыжеволосая особа средних лет в зеленом форменном пиджаке.

– Женщина! – воскликнула эта особа, оттащив Надежду от груды мусора. – Вы что же это устраиваете? Вы на что подняли руку?

– Руку? – Надежда растерянно уставилась на свою руку. – Да я хотела тут мусор прибрать, раз уж у вас руки не дошли! Вы меня поблагодарить должны…

– Мусор?!! – завизжала рыжеволосая особа на грани истерики. – Это выдающееся произведение искусства! Это композиция Никтополиона Собакина под названием «Когда б вы знали, из какого сора…»! Мастер трудился над ней несколько месяцев, эта композиция – одно из главных сокровищ нашей коллекции, гвоздь сегодняшнего вернисажа, а вы кощунственно подняли на нее руку! Страшно подумать, что случилось бы, если бы я не успела вас остановить!

– Думаю, что ничего не случилось бы и сам Собакин не заметил бы никаких перемен! – пробормотала Надежда Николаевна и поскорее покинула злополучную комнату, пока ей не предъявили еще какое-нибудь обвинение.

После контакта с неаппетитной композицией ей захотелось вымыть руки. В дальнем конце холла она заметила дверь с женским силуэтом и направилась к ней.

За этой дверью все сверкало хромом и кафелем и, к счастью, не было никаких произведений актуального искусства. Надежда привела себя в порядок и хотела вернуться в зал, но в это время дверь открылась и в дамскую комнату ворвались две женщины. Трудно было представить двух более разных представительниц прекрасного пола. Одна из них была под два метра ростом, с широкими плечами спортсменки и коротко стриженными бесцветными волосами, вторая – на две головы ниже, тощая, как скелет, с курчавыми черными волосами, напоминающими героиню недавнего прошлого Анджелу Дэвис.

Две эти столь разные особы влетели в туалет, сцепившись, как два разодравшихся мартовских кота. Правда, маленькая брюнетка была более шустрой, и пока рослая дама безуспешно пыталась причинить урон ее густой шевелюре, она успела нанести ей несколько чувствительных ударов в разные части тела.

– Будешь знать, стерва, как отбивать у меня мужиков! – визжала брюнетка, молотя соперницу маленькими твердыми кулачками. – Будешь знать!

– Да нужен мне был твой Сорокопятов! – отругивалась гренадерша. – Он сам ко мне липнет, как муха на мед!

– Тоже мне, сладкая ты наша! – выкрикнула брюнетка и пнула соперницу под колено.