Аманда медленно, очень медленно подняла руки к голове и, рывком сорвав фату, принялась топтать ее ногами. Люси кинулась к подруге и допыталась оттащить ее в сторону. Аманда, сопротивляясь, продолжала молча острыми каблуками рвать в клочья подвенечный убор. Затем так же молча начала рвать на себе платье.

Тут Люси не выдержала. Крепко обняла ее и закричала изо всех сил:

— Прекрати! Этот урод не стоит тебя! Успокойся! А платье, платье же возвращать надо! Что ты творишь, дура! Опомнись!

Аманда взглянула в перепуганное лицо подруги и разрыдалась.

Тушь потекла по лицу — отличная фирменная тушь оказалась поддельной и смываемой, она щипала глаза и текла вместе со слезами, а Аманда утирала их белоснежным рукавом свадебного платья, и рукав превратился в палитру всех цветов, на которой смешались черная тушь, бежевые, серые, коричневые тени и шикарная темно-фиолетовая помада, и такой же, в тон помаде, темно-фиолетовый цвет контурного карандаша.

И погода мгновенно испортилась, как и настроение невесты, вдруг поставленной перед неопровержимым, чудовищным фактом, что ничего не будет.

Ни торжественного бракосочетания.

Ни пышной свадьбы.

Ни первой брачной ночи…

2

Потом обе подружки, обнявшись, ревели вдосталь.

Потом Люси подсела к телефону и, прерывая слова всхлипываниями, принялась сообщать всему миру о катастрофе, одновременно подглядывая в зеркало за Амандой, то корчившейся на диване в истерике, то обессилено затихавшей.

Потом Люси сутки не отходила от Аманды, боясь, чтобы та не наглоталась чего-нибудь сильнодействующего и крайне опасного для здоровья.

Две бессонных ночи, два бесконечных дня шли и шли совместные слезы. На третий день, когда Люси обнаружила Аманду забывшейся тяжелым сном, она решилась ненадолго ее оставить.

Забежала в прокатный салон и взяла на себя оплату безнадежно испорченного наряда, объяснив это хозяину неистовым темпераментом жениха. Потом заскочила в ближайший супермаркет и аптеку.

Вернувшись домой с лекарствами и запасами еды, она услышала шум на кухне. Выронив пакеты, кинулась туда со всех ног и увидела, как несчастная Аманда яростно кромсает большим ножом огромный свадебный торт, заботливо хранившийся в холодильнике в ожидании счастливого семейного пира.

— О-о-ох… — только и смогла произнести перепуганная подруга, уже ожидавшая худшего.

Аманда подняла на нее опухшие от слез глаза.

— Я бы его вот так же…

— Нет, лучше выместим все на торте, — торопливо предложила Люси. — А кстати, я купила отличное вино. Давай устроим поминальный обед! Прошлого не вернешь, его уже нет, оно умерло, попрощаемся с ним и прямо с этой минуты начнем жить настоящим!

Эти слова она успела прочитать в брошюрке «Советы для брошенных невест», мимоходом схваченной на книжной полке супермаркета и там же освоенной на скорую руку.

Аманда судорожно всхлипнула, кивнула и пошла распаковывать тарелки из чайного сервиза — подарка матери.

После третьего бокала вина Аманда подперла руками голову, зарылась в путаницу нерасчесаных лохм и задумалась, потихоньку продолжая всхлипывать. А Люси тарахтела без умолку, следуя советам все той же брошюрки.

— Будем глядеть на вещи трезво.

При этих словах Аманда невольно хмыкнула, глядя на полупустую бутылку.

— То есть логично, — поправилась Люси. — Раз он кинул тебя в такой день, значит кинул бы еще не раз и не два, и слава богу; что тебе этого не придется испытать. Верно?

Аманда мрачно кивала каждому слову.

— Дальше… — бодро откашлявшись, продолжала Люси. — Раз он кинул тебя…

Аманда нервно дернула плечом, но Люси не останавливалась (в брошюрке рекомендовалось сразу утвердить в сознании несчастной необратимость ситуации, но без лишнего нажима).