В бесцветных глазах Берга — совершенно неожиданно для Свиридова — полыхнуло пламя. Он залез в карман и вытащил оттуда две кредитные карты — "Maestro" и "Visa" — и произнес:

— Тут хватит, чтобы купить весь этот Несчастный троллейбус!

Свиридов поймал пристальный взгляд одного из молодых людей, сидящих в нескольких метрах от них, и невозмутимо отозвался:

— Мне кажется, Иван Германович, вы выбрали не лучшее место светить свои финансовые активы. Все-таки окраина города.

Тот пожал плечами.

Вскоре троллейбус доехал до конечной — улицы Тархова, и водитель, небритый толстяк с мясистым лицом и носом картошкой, появился в двери своей кабинки с определенной целью взимать плату за проезд.

Свиридов пропустил Берга перед собой, а сам остановился и начал с умным видом шарить по карманам, изображая на лице озабоченность.

Хотя совершенно точно знал, что ничего, кроме чека на две тысячи "зеленых" и пистолета "ТТ", там нет.

Водитель терпеливо ждал, но через несколько секунд ожидания его терпению пришел конец, и он рявкнул:

— Быстрее!

— Ты, давай, че тут встал, — раздалось и сзади, и Свиридов, глянув через плечо, увидел позади всю троицу ублюдков.

Владимир спокойно вынул из кармана пистолет, покрутил его в руках и со словами: "Не-а, не то" — положил обратно.

Этого вполне хватило. Водитель ошеломленно попятился, а Владимир спокойно вышел и иронично улыбнулся беспокойно дожидавшемуся его Ивану Германовичу.

— Еще далеко? — спросил он.

— Все равно придется ловить машину. Не пешком же идти, — вздохнул Берг.

— Стоять! — вдруг раздалось над самым плечом Свиридова, и на его голову обрушился плотный, от души нанесенный удар. Владимир пошатнулся и тут же почувствовал, как чьи-то грубые руки смяли его горло и притянули к себе с явной претензией сломать шею.

Краем глаза он заметил, как совсем еще молодой парень, ожесточенно крякнув, ударил Берга кулаком в лицо, а когда тот упал, обрушился сверху и с помощью своего третьего подельника вывернул Ивану Германовичу карман и вынул оттуда кредитки.

…Владимир, оглушенный и полузадушенный, тем не менее смог извернуться и с силой ударил нападавшего затылком прямо в лицо.

В переносицу.

И тут же почувствовал, как вмялись и хрустнули под мощным ударом хрящи носа его противника, тот застонал от жуткой боли и разжал руки, а потом слепо попятился, судорожно поднеся ладони к обезображенному лицу.

Это его погубило.

Свиридов достал до него длинным выпадом и нанес такой удар по голове, что тот рухнул, как подрубленное дровосеком дерево.

Владимир выхватил пистолет и, направив его на копошащийся возле лежащего на асфальте Берга дуэт бандитов, проговорил:

— А теперь спокойно легли на землю личиками вниз — и чтобы не шевелиться и не нарушать общественный порядок! А то сам успокою.

В руке юнца, ударившего Ивана Германовича, что-то сверкнуло, и Свиридов увидел у горла своего работодателя остро отточенный широкий нож.

— Сам перебрось сюда пушку, иначе твой кореш может ненароком и горлышко повредить! — прошипел он и прижал лезвие поплотнее, так, что прорезал кожу до крови, а Берг дернул ногами и завыл от ужаса.

Владимир не моргнул и глазом.

— Разнесу башку, — пообещал он.

— Вот ты как заговорил, сука! — рявкнул юнец, и в то же самое мгновение Свиридов поймал его взгляд с точечными зрачками.