Обычно эта захватническая политика объясняется польскими политическими амбициями, попытками создать «Речь Посполитую» от Балтики до Черного моря. Но такое объяснение явно одностороннее и не объясняющее высокое напряжение Польши в этой войне. Речь явно шла о чем-то более существенном, чем об исторической справедливости в специфическом польском понимании. Если рассмотреть хозяйственные стороны польских территориальных захватов в 1919–1922 годах, то станет совершенно очевидно, что за ними стояли цели банального грабежа.

Польша без этих захваченных территорий не была сколько-нибудь значительной экономической величиной и без них не могла развиваться. Перенаселение, мало пахотной земли, мало леса, мало угля и железной руды – все это ставило Польшу в зависимость от импорта важнейших ресурсов. Вот эти ресурсы как раз Польша и стремилась захватить.

Первым и наиболее важным ресурсом для довоенной Польши была пахотная земля. Польша была аграрно-индустриальным государством, в котором основная часть национального дохода создавалась в сельском хозяйстве. В 1926 году продукция страны составляла 10,5 млрд злотых, из которых 6 млрд злотых приходилось на сельское и лесное хозяйство, рыболовство, то есть 57,1 %. Промышленность давала 2,8 млрд злотых – 26,6 % национального дохода. Аналогичным образом распределялось и трудоспособное население: 65,6 % в сельском хозяйстве, 13,7 % – в промышленности. В Польше еще до революции было аграрное перенаселение в сочетании с концентрацией основной части земли (свыше 60 %) в руках крупных землевладельцев. Попытки решения земельного вопроса в довоенной Польше пошли путем территориальных захватов. Территория Западной Белоруссии, Западной Украины и частично Литвы предназначалась для полонизации и заселения польскими осадниками и кулаками. Одни только восточные воеводства имели 37,5 % всей обрабатываемой в Польше земли. На эти земли хлынул просто поток «осадников» – польских военных колонистов. В Западной Белоруссии было поселено 300 тысяч осадников, в Западной Украине – около 200 тысяч. Они сразу получали по 25 гектаров земли. В итоге 88 % земли в «восточных кресах» было сосредочено в руках крупных польских землевладельцев, а белорусы остались фактически без земли.

Но в захваченных районах были не только плодородные земли. Западная Украина была ценна еще и тем, что там находился крупный по тем временам источник нефти. В начале ХХ века Украина была весьма крупным районом нефтедобычи. В 1909 году в Дрогобычском округе было добыто более 2 млн тонн нефти. В 1927 году добыча составила 722 тысячи тонн, в 1928 году – 742,9 тысячи тонн. Нефть и нефтепродукты, такие как бензин, керосин, газовое масло, смазочные масла, парафин, – стали важными экспортными продуктами. Из общей добычи в 1928 году 373,2 тысячи тонн нефти потреблялось внутри Польши, а 260,4 тысячи тонн – экспортировалось.

Захват Верхней Силезии дал крупные ресурсы прекрасного коксующегося угля, необходимого для металлургии, транспорта и годного на экспорт. Захваченного угля было столько, что он с лихвой покрывал внутреннее потребление, которое превышало 20 млн тонн. В 1923 году в Верхней Силезии было добыто 26,3 млн тонн угля. С захватом этого важного угольного района, который ранее поставлял уголь на немецкий рынок, в Польше появился избыток угля, и его стали экспортировать, причем на экспорт пошел именно силезский уголь. В 1926 году вывоз составил 12,2 млн тонн. Тешинская Силезия, которую Польша оторвала себе в 1938 году, также обладала крупными запасами угля и большим металлургическим заводом. Таким образом, довоенная Польша своими захватами пыталась обеспечить свое безбедное существование, экспортные доходы, ну и, конечно, вооружение армии.

Казалось бы, после таких территориальных захватов польским капиталистам надо было бы радоваться и подсчитывать прибыли от эксплуатации захваченных ресурсов.