В ходе процесса он сразу признал себя виновным, заявив, что ничего из того, о чем он рассказывал в программе, на самом деле не было. Причем журналист так и не смог объяснить, зачем он оклеветал певицу. "Я просто впал в кураж! Я сделал самую большую ошибку в жизни!" - восклицал в суде Кушанашвили.

Пугачева довольно улыбалась... В своем выступлении она приняла извинения Кушанашвили, заявив, что не собирается его "судить строго", поскольку, оказывается, Кушанашвили - "жертва порочной системы, существующей в СМИ, когда нечистоплотные люди пытаются оскорбить заслуженных людей". Обращаясь к судье, Пугачева заявила: "Я готова снять претензии к обвиняемому и прекратить это дело, если он еще раз извинится и поцелует мне руку".

- Отар, вы хотите примириться? - спросила певица.

- Горю желанием! - откликнулся обвиняемый. Встав со своего места, он осторожно приблизился к Пугачевой и с радостью прильнул к ее руке. В зале раздались аплодисменты..."

Осенью того же года начался беспримерный гастрольный тур Филиппа Киркорова, во время которого он выступил с концертами в шестидесяти городах России. В большинстве городов концерты певца прошли с огромным успехом. Однако была там и своя ложка дегтя. И вновь, как несколько лет назад, неприятности произошли на Украине. Вот как описывает эти события сам Ф. Киркоров:

"В Днепропетровске звонок "доброжелателя" предупредил, что в "час икс", в 19.30, во Дворце спорта взорвется бомба. Тысячи людей не пустили в зал, прочесав с собаками все закоулки огромного помещения. Я со своей командой в 80 человек наотрез отказался покинуть дворец, понимая, что концерт нужно спасать любыми путями... Бомбу, как водится, не обнаружили, но нервов попортили немало, задержав спектакль на два часа.

В Киеве в аэропорту Борисполь мой фирменный самолет "ТУ-134" поставили на дальнюю стоянку, к трапу пропустили лишь нескольких репортеров, а вместо оговоренного в контракте лимузина предложили мне с моим двухметровым ростом втиснуться в "уазик". Для традиционной пресс-конференции выделили предбанник привокзального ресторана, куда набилось столько репортеров в верхней одежде, словно в троллейбус в час пик. Я отказался и от этого, после чего пресс-конференцию спешно перенесли в более просторное, но тоже ресторанное помещение, что, конечно же, было преподано местными масс-медиа как мой очередной каприз.

"Капризы" продолжились и за кулисами концертного зала "Украина". Только в роли своенравных персонажей выступали теперь местные технические службы. Чтобы забить гвоздь, тут надо было получить три подписи разных начальников! Даже поднять занавес - святое для артиста! - в "Украине" оказалось жуткой проблемой (ну а в конце шоу занавес просто не опустился!). Опять нервы, опять задержка концерта, и опять - триумф...

Наутро мой "Линкольн" опять тормознули в Борисполе. Против "не пущать!" к самолету не помогали никакие аргументы. Эта ситуация переполнила чашу терпения, и после получасовых поисков руководителей аэропорта я повернул свою машину назад в киевский отель "Национальный".

В самолете тем временем томились с полсотни артистов - без еды, с плохо работающим туалетом. Вскоре наш лайнер фактически арестовали, запретив не только выход пассажиров в аэропорт, но и возможность вести съемку репортерам "Диск-канала" ТВ-6.

Дело близилось к вечеру. Семь (!) часов переговоров не привели к положительному результату. Я вернулся в аэропорт, где в качестве сатисфакции мне предложили объяснительную записку, из коей следовало, что пропустить мою машину к моему же (не рейсовому) самолету - никак не можно!

Шоу в Харькове началось с трехчасовым опозданием, а закончилось около полуночи, хотя за кулисами опять творилось нечто, когда с невинной пиротехникой пытались бороться пожарные с брандспойтами.