Чило остановился и обернулся к инопланетянину.

— Ладно. Я понимаю, проблема серьезная. Но отсюда путь ведет вниз, к заповеднику. Чем ниже мы будем спускаться, тем более жарким и влажным станет воздух, и тем лучше ты будешь себя чувствовать.

Голова в форме сердечка медленно кивнула в знак согласия, иструки и усики понимающе шевельнулись.

— Я знаю, это так. Но возникает один сложный и важный вопрос: достаточно ли быстро наступит нужная влажность и температура?

— Вот тут ничего не могу сказать,— ровным тоном ответил вор.— Я не знаю, долго ли ты способен терпеть.

— Я и сам этого не знаю. Но проверять боюсь. Клянусь крыльями, на которых больше нельзя летать, боюсь.

Из каких-то сокрытых, давно не востребованных глубин души Чило выкопал остатки сострадания.

— Может, мы сумеем соорудить для тебя что-то вроде теплой одежды? Сам я шить не умею, и автоматического портного тут вроде нет, но мы могли бы взять одеяла или что-нибудь похожее… Потому что иначе тебе останется сидеть тут и надеяться — авось ты сумеешь заговорить быстрее, чем они выстрелят. Либо попробовать поискать на плато другое убежище, достаточно далеко отсюда, чтобы они не стали тебя там разыскивать.

Транкс сделал отрицательный жест.

— Если уж мне придется идти, лучше направиться туда, где климат заведомо лучше здешнего.

Он повернулся и указал на унылый пейзаж за окном.

— Я не дойду и до первой долины прежде, чем суставы у меня начнут каменеть от холода. И не забывай, одна нога у меня сломана.

— Зато остальные пять здоровы! Ну ладно, думай сам.

И Чило снова принялся шарить в шкафу.

— Что бы ты ни решил, я помогу тебе, насколько получится — если на это не потребуется больше времени, чем я могу себе позволить.

В конце концов Десвендапур решил: хотя он теперь уже гораздо лучше говорит на человеческом языке, он все же владеет им недостаточно хорошо, чтобы рискнуть встретиться с клиентами убитых браконьеров. Он успел на опыте убедиться, насколько люди склонны к насилию и поспешным действиям в случае непредвиденных ситуаций. Те, кто прилетят сюда на розыски пропавших браконьеров, не знают, чего ожидать, и действительно вполне способны разрядить в него свои ружья прежде, чем он успеет объясниться.

Какое бы наказание ни ждало его по прибытии в колонию, смертной казни у транксов не существует. Весь вопрос в том, сумеет ли он добраться до благословенного тропического леса. Но, по всей видимости, у него не оставалось другого выхода, кроме как попытаться. По крайней мере, двуногий явно был уверен в успехе. Приняв решение, поэт принялся набирать припасы для себя из того, что имелось в жилище браконьеров, время от время прибегая к помощи человека, чтобы разобраться во множестве разноцветных коробок и пакетов.

Набив мешки припасами, человек и транкс занялись решением другой проблемы: как утеплить существо, чья анатомия в корне отличается от анатомии прямоходящего млекопитающего. Использовать одежду убитых оказалось невозможно: на Десвендапура ничто не налезало. В конце концов решили по возможности обмотать ему грудь и брюшко несколькими легкими одеялами, предназначенными для альпинистов. Увы, своими согревающими свойствами одеяла были обязаны по большей части нагревательным элементам, работавшим от энергии, распространяемой индукционной катушкой, которая стояла посреди единственной спальни. Вне здания и зоны действия катушки элементы бездействовали.

— Это самое большее, что я могу сделать,— сказал наконец Чило своему хитиновому спутнику. Вору не терпелось уйти.— Ничего лучшего тут не сыскать. Здесь все работает на электричестве.