|
) Я не могу даже думать об этом! А ведь от тебя можно всего ожидать… Такая баба, как ты, способна на все! Двадцать пять лет не изменили тебя, суку! Но не надейся, что ты своего добилась: до победы еще далеко! Я убью тебя и отделаюсь тремя грошами. Таким, как ты, цена три гроша! А всем, кто тебе помогал: врачу, священнику… (Указывает на Розалию, которая вздрагивает, и на спокойно стоящего Альфредо. С угрожающим видом.) Этих мерзавцев, которых я кормил столько лет, убью… всех убью! (Решительно.) Револьвер… дайте револьвер!
АЛЬФРЕДО (спокойно). Я отнес оба револьвера к оружейнику в чистку. Вы сами велели. ДОМЕНИКО. О боже, сколько лишнего я наговорил здесь… И сколько меня вынудили сказать… Но теперь все кончено, увидите! Теперь я все понял… (Филумене.) Убирайся прочь… и, если ты не уберешься на своих собственных ногах… тебя вынесут отсюда ногами вперед! Никакой закон, никакой бог не помешает в этом Доменико Сориано! Я разделаюсь с вами со всеми! Я всех вас упрячу за решетку! Денег у меня хватит — лопну, но добьюсь своего! Ты еще забегаешь у меня! Будешь танцевать под мою дудку! Я уничтожу тебя, Филуме, я раздавлю тебя! Я всем скажу, кем ты была и откуда я тебя взял. Пусть кто-нибудь тогда осудит меня. ФИЛУМЕНА (его слова не производят на нее никакого впечатления, она уверена в себе). Кончил? Хочешь еще что-нибудь добавить? ДОМЕНИКО (достаточно ему услышать голос этой женщины, как он сразу выходит из себя; резко). Замолчи! Я не хочу тебя слушать! ФИЛУМЕНА. Дай мне высказать все, и я никогда не взгляну на тебя больше, и ты не услышишь моего голоса. ДОМЕНИКО (с презрением). Продажная тварь! Ты была проституткой, ею и осталась! ФИЛУМЕНА. Зачем ты так говоришь? Что в этом нового? Разве всем не известно, кем я была и где находилась? Однако ты же ко мне туда приходил… Ты и многие другие! И я к тебе относилась, как к другим. А почему я должна была относиться к тебе иначе? Разве все мужчины не одинаковы? Сейчас я расплачиваюсь за то, что сделала, сама во всем виновата. Но я — твоя жена и не сойду с этого места, пусть даже за мной придут карабинеры! ДОМЕНИКО. Жена? Чья жена? Филуме, какую чепуху ты мелешь? За кого ты вышла замуж? ФИЛУМЕНА (холодно). За тебя! ДОМЕНИКО. Ты сошла с ума! Обман налицо. У меня есть свидетели. (Указывает на Альфредо и Розалию.) РОЗАЛИЯ (поспешно). Я ничего не знаю… (Не хочет вмешиваться в такое серьезное дело.). Я видела только, что донна Филумена легла в постель, ей стало плохо, и у нее началась агония. Она ничего мне не объяснила, и я ничего не могла понять. ДОМЕНИКО (к Альфредо). Тебе тоже ничего не известно? И ты не знал, что ее агония была только притворством? АЛЬФРЕДО. Дон Думми, ради Мадонны! Донна Филумена ненавидит меня. Разве она мне что-нибудь доверит? РОЗАЛИЯ (к Доменико). А священник?.. Кто мне сказал, чтобы я позвала священника? Не вы ли?.. ДОМЕНИКО. Потому что она… (показывает на Филумену) просила позвать священника. И я хотел исполнить ее последнюю волю. ФИЛУМЕНА. Потому что ты и в самом деле вообразил, что я отправляюсь на тот свет. Ты не мог опомниться от радости, что снесешь меня в могилу. ДОМЕНИКО (презрительно). Разбойница! Когда падре после исповеди сказал мне: «Бедная женщина доживает последние минуты. Обвенчайтесь с ней. Это ее последняя просьба, узаконьте вашу связь с благословения господа», — я ответил… ФИЛУМЕНА (продолжает за него). «…Что мне терять? Она при смерти. Через каких-нибудь несколько часов все кончится, и я снесу ее в могилу». (С насмешкой.) Тебе стало плохо, дон Доменико, когда, едва падре вышел, я спрыгнула с кровати и объявила: «Поздравляю, дон Думми, мы теперь муж и жена!» РОЗАЛИЯ. Я чуть не упала при этих словах! Смех стал душить меня. |
