Вторым выстрелом был взорван бензобак "Мерседеса". Две длинные автоматные очереди, выпущенные с противоположных обочин, нашпиговали свинцом ту часть огненного шара, где должен был находиться салон игнатовской машины. И, словно завершая трескотню автоматов жирной убедительной точкой, раздался еще один взрыв – на этот раз чуть позади, взрыв, который разнес джип на куски. Густые клубы черного дыма окутали участок шоссе с горящими машинами и кусты на обочинах – словно занавес, опустившийся на время перемены декораций, спрятал актеров от зрителя, с тем чтобы на их место в следующей сцене встали другие.

7

Вавилов сидел на веранде своей дачи на Николиной Горе с газетой в руках.

– Читал, Анатолий Анатольевич? – спросил он, покосившись на гостя, который вертел в руках толстую сигару, разглядывая ее, нюхая и пробуя языком туго скрученные табачные листья.

– Американская… Я не курил американских сигар. Кубинские люблю, самые лучшие… А эта… Вирджиния… Не знаю. Кажется, не очень-то она, а, Владимир Владимирович?

– Ты попробуй, Анатолий Анатольевич, потом скажешь – понравилось или нет.

– Попробую, конечно, куда она денется?..

– Я говорю – читал газету-то?

– Читал, – равнодушно ответил Анатолий Анатольевич, шестидесятилетний грузный седой человек в широких джинсах и тонкой кожаной куртке. Он достал из нагрудного кармана маленькие ножнички, отстриг кончик сигары и сунул ее в рот. – Как написано-то! Просто поэма.

– Да, – кивнул Вавилов. – Смотри, тут и Рената, и даже Куцинер… Все Грека поминают… "Настоящий товарищ…" "Один из немногих, кого можно было в нашей стране назвать меценатом, искренне любящим искусство и готовым пожертвовать ради него всем, что он только способен был отдать…" "Чудовищное убийство, всколыхнувшее всю творческую общественность…" "Лучшие люди страны становятся жертвами наемных убийц…"

– Да, – проворчал Анатолий Анатольевич. – Лучшие люди… Мрут, понимаешь, как мухи, ну что ты сделаешь?.. Что такое, а, Вавилов? Мор, что ли, на них нашел какой?

– Смотри, что пишут. Следовательская бригада, ведущая это дело, уже вышла на след заказчиков убийства…

Анатолий Анатольевич закашлялся.

– Через несколько дней они смогут назвать имена тех, кто уничтожает… Дальше чушь какая-то…Уничтожает вместе с лучшими людьми России ее культуру и искусство… Бред.

– Выйдут, говоришь, на след? Ну-ну.

Вавилов отложил газету и прищурился на солнце, стоявшее в высшей точке.

– Денек-то какой…

Анатолий Анатольевич выпустил толстую струю голубого дыма.

– Ничего… Неплохой табак. Слушай, сделай-ка мне пару десятков. У нас ведь они не продаются?

– Нет.

– Тогда сотенку.

– Нет проблем.

За углом дачи, там, где находились ворота, за которыми начиналась земляная плотная дорожка, ведущая к шоссе, включился автомобильный двигатель. В дверь веранды постучали.

– Войдите, – крикнул Анатолий Анатольевич.

– Товарищ генерал…

Вавилов обернулся.

На веранде стоял молодой ладный парень в форме капитана внутренних войск.

– Товарищ генерал, машина ждет.

Генерал Климов кивнул:

– Иду.

Когда капитан бесшумно исчез за дверью, генерал подошел к Вавилову и, положив ему руку на плечо, сказал:

– Работай спокойно, Володя. Все под контролем. Про Грека забудь. Как и не было его.