– Вопрос? – спросил я, потому что он вновь замолчал.

Он смотрел на меня, словно решая, стоит ли отвечать.

Затем кивнул.

– Да, вопрос. Рано или поздно он возникает. От него не уйдешь. И за день на него тоже не ответишь. К нам приклеивают маски. Сначала окружающие, потом мы сами. Всю жизнь. И потом уже сложно, почти невозможно их снять. Потом уже надо отрывать с кровью. Но иначе нельзя. Иначе до дна не дойдешь. Я дошел.

Он сказал это так просто, так ясно, что не было никаких сомнений – он действительно спустился на это дно, что бы это ни означало.

– И что там? – спросил я, хотя полчаса назад подобный вопрос, да и вообще подобный разговор показались бы мне дикими.

– А вы не догадываетесь? – спросил он с легкой улыбкой.

– Безумие? Чистые желания, эмоции? Он отмахнулся.

– Меньше читайте Фрейда. Неужели действительно не догадываетесь?

– Нет.

Он, все так же улыбаясь, прищурился.

– Что вы почувствовали, когда сказали мне, что вам не хочется иметь со мной дело?

– Не знаю. Ничего особенного.

– А все-таки?

– Скажем, облегчение.

– Правильно. А теперь возьмите и усильте это ощущение в сто, двести, в тысячу раз. Что получится?

Я пожал плечами под его ожидающим взглядом.

– Свобода, – сказал он, почему-то понизив голос. – Там, на дне, – полная, окончательная свобода. Свобода, которую вы даже не можете себе представить.

– Свобода от чего?

– Вы не поймете. Скажем, от страха. Но если вы спрашиваете – вы не поймете. Пока еще рано.

– Пока? Вы говорите так, как будто я завтра начну записывать эти маски.

– Завтра не начнете. Но месяца через два-три – да. Теперь, когда вы знаете.

Еще десять минут назад его уверенность была бы забавной. Теперь она пугала.

– Что я такого знаю? Записал интонацию с жестами – стал свободным?

– Вы снова упрощаете без необходимости.

– Но это записывание действительно звучит слишком просто!

– Как и все по-настоящему важные вещи. Я могу вам описать технику движения канатоходца в двух предложениях. Переставляйте ноги, держите баланс, не смотрите вниз. Это не значит, что вы сможете сделать по канату даже шаг. Но за два года тренировок вы научитесь ходить по нему как по дороге. Секреты всегда просты. Все дело в практике.

– Но с какой стати я вообще начну заниматься чем-то подобным? У вас был этот толчок. Но у меня-то его не было!

– А вы уверены? – спросил он и умолк.

Он смотрел на меня молча, все так же доброжелательно и все же по-другому. «Хотите, расскажу вам основы? – вспомнил я. – А правда, хочется снять маску?»

– Зачем? – спросил я, зная, что он меня поймет.

И он понял.

– Когда доходишь до дна, – очень спокойно начал он, – через какое-то время понимаешь, что не можешь владеть этим знанием один. Просто не можешь, и все.

– И вы несете это «знание» людям, – не выдержал я, вкладывая во фразу весь сарказм, на какой был способен. – И ничего лучше, чем разговоры с незнакомыми людьми в барах, не нашли? Может, вам стоит читать проповеди?

– Нет, – совершенно серьезно ответил он, – это не для меня.