Ради нас активистки даже пришли в субботу на работу. У проходной нас встретила Маша Вершкова — старшая сестра одного из наших с Рунге учеников. Нам выписали пропуска и мы оказались в здании конструкторского бюро завода. Здесь нас ждали остальные. Не знаю как Карл, а я чувствовал себя, словно в цветнике. Мои наивные представления о скромных швеях в косыночках и ситцевых платьицах рассыпались в прах. Девчонки оказались все как на подбор. Модно одетые. Языкастые. Смелые. Симпатичные.

Выяснились поразительные вещи. Оказывается, они уже пообщались с нашими школьными художницами по костюмам, взяли созданные ими рисунки и воплотили их в профессиональные эскизы. Их-то они нам и собирались показать. Наша с Карлом, как главным кинооператором, задача заключалась в том, чтобы одобрить и высказать свои пожелания. Когда девушки разложили, выполненные на ватмане, эскизы костюмов, мы ахнули. Я даже пожалел, что не взял с собой нашего историка для консультации. Глядишь, приглянулся бы какой-нибудь незамужней.

— Мы решили, что не стоит буквально копировать костюмы той эпохи, — принялась пояснять Маша. — Ведь у вас не столько исторический, сколько сатирический фильм, поэтому мы подумали, что не мешает добавить элементы гротеска, которые бы подчеркивали и суть эпохи и в то же время — характеры персонажей.

— Это очень интересная идея! — воскликнул преподаватель немецкого. — Особенного, если учесть, что фильм наш, к сожалению, будет немым, а в субтитрах всего не передашь.

— Тогда — тем более! — обрадовалась Вершкова и ее коллеги согласно закивали. — Мы должны сделать костюмы говорящими, чтобы зритель сразу понимал, кто есть кто… Девочки, давайте, демонстрируйте свои работы и высказывайте идеи.

— Начну я, пожалуй, — сказала высокая, круглолицая брюнетка. — Я решила взять на разработку костюм кардинала Ришелье…

Она подняла один из листов и поставила его на мольберт, чтобы все могли видеть изображенное на нем. На ватмане был нарисован длинный худой человек в сутане и в круглой куполообразной шапочке. Вроде ничего особенного. Сутана и шапочка были красными, а вот воротник-жабо нарочито огромный, так что голова служителя культа, выглядывающая из него, казалось слишком маленькой.

— Я хотела подчеркнуть этим эскизом, что кардинал Ришелье не выдающийся политический деятель, каким его представляют историки, — продолжала объяснять модельерша, — а мелочный, завистливый человечек, которым движут эгоистические цели, а вовсе не интересы Франции…

— Простите, вас как зовут? — спросил Карл.

— Алевтина…

— Смотрите, Аля, — сказал Рунге, — что если сделать воротник не просто большим, а невероятно большим?..

— Что ж, это можно попробовать, — кивнула та.

Алевтина взяла чистый листок, карандаш и принялась набрасывать новый силуэт. Когда она завершила и показала присутствующим результат, все невольно рассмеялись.