— А меня — Александр Сергеевич, но давай, Русик, без церемоний. Выкладывай…

— Хорошо, Саша, — кивнул тот. — Илга Артуровна должна была передать блокнот и кассету от диктофона. В них результаты ее исследований одного феномена…

— А феномена зовут Кирюшей?

Русик нехотя кивнул.

— Нужна машина и срочно.

— У меня есть.

— Тогда — поехали!

— Я сейчас… Оденусь — только.

— Одевайся, — кивнул я. — А я пока позвоню.

Сомнения у меня были. Если Илга передала свой пакет через меня, значит, она не хотела, чтобы об этом знали в КГБ, и если я привлеку комитетчиков, то таким образом подставлю ее. А если ее исследования попадут в руки врагов СССР, то все может обернуться гораздо хуже. И не только — для нее, но и — для меня. Сейчас важнее всего перехватить материалы, пока они не утекли за бугор. Винил ли я себя за ротозейство? Да нисколько! Я ведь не фельдъегерь какой-нибудь со спецчемоданчиком, прикованном к руке! Что мне и в сортир надо было этим ее свертком ходить? А если его стянули, значит, я уже был под прицелом. В любом бы случае чемодан бы у меня отжали, если сверток не получилось бы вытащить.

Я шуганул кота, поднял трубку и набрал номер, который мне сообщил Витек.

— Слушаю вас! — откликнулся неожиданно женский голос.

Я заколебался. Курбатов не говорил, что на том конце провода окажется баба.

— Говорите! — повторил голос.

— Я от Штопора, — сказал я.

— Чем вам помочь?

— Нужно найти человека, — ответил я. — Точнее — женщину. Зовут Эсмеральда Робертовна Кривошеина. Сегодня приехала из Литейска. Собиралась остановиться в гостинице «Россия»… Да, позвоните мне по номеру…

Назвав номер, я положил трубку.

— Кому вы звонили? — подозрительно осведомился хозяин квартиры.

— Кому следует, — ответил я. — И давай на «ты».

— Давайте… В смысле — давай…

— Ты оделся?..

— Да!

— Тогда — дуй, заводи свой тарантас, я подойду чуть позже… Ключи только от квартиры оставь!

— Просто захлопни дверь.

Он обулся, напялил куртку, явно не отечественного пошива, схватил шапку из собачьего меха и вышел, отчего стал сразу похож на худого бездомного пса.

Я сходил в сортир. Затем заглянул на кухню. В чайнике была еле теплая вода. Я отыскал чистую чашку, налил в нее воды, выпил. И тут зазвенел телефон. Я кинулся в прихожку, схватил трубку.

— Да!

— Эсмеральда Робертовна Кривошеина, тридцати семи лет, действительно проживает сейчас в гостинице «Россия», пятьсот двенадцатом номере, — сообщил все тот же женский голос и осведомился: — Что-нибудь еще?

— Мне нужен кто-нибудь… — немного замявшись, проговорил я. — Ну… с официальными полномочиями… Дело в том, что Кривошеина могла завладеть материалами государ…

— Я поняла вас, — перебила меня собеседница. — Через пятнадцать минут буду на месте. Вы тоже подъезжайте и сразу поднимайтесь в номер. Администрацию гостиницы я предупрежу.

— Вас — понял! Выезжаю.

И бросив трубку, я кинулся из квартиры прочь. Ну Эсмирка, ну стерва, теперь ты у меня попляшешь. Не дожидаясь лифта, я ссыпался по ступенькам на первый этаж, выскочил из подъезда, огляделся и увидел Русика в огромной шапке, теперь он напоминал на гидроцефала. Он стоял возле серого от грязи «Жигуленка» неопределенного цвета и махал мне рукой. Автомобильчик его уже фыркал движком, отравляя и без того загазованный морозный воздух столицы.