Я прошел в соседнее помещение. В нем и правда были шкафчики и скамейки, а также — дверь за которой находились туалет и душ. Туалетом я воспользовался, а потом вынул из сумки свое кимоно, переоделся, повесив снятую одежду в свободный шкафчик. Вернувшись в спортзал, я построил своих новых учеников и начал проводить с ними разминку. Я не сомневался, что все они парни крепкие — видел их вчера в работе — тем не менее, надо было понять каковы их возможности.

За полчаса разминки я убедился, что «анженера» вполне себе в форме. Ну что ж, теперь можно перейти к показу основных стоек. Еще через полчаса я убедился, что ученики мне достались толковые. Они почти безошибочно ставили ноги в нужное положение и не размахивали руками, как ветряные мельницы — лопастями. Попутно я бегло прочитал мужикам лекцию по истории каратэ и основных его школ. Всю эту информацию я почерпнул из книжки на английском, что когда-то подарил мне Стропилин.

Наконец, я потребовал, чтобы они самостоятельно повторили все стойки, которым я их учил. Что они и сделали. Почти без ошибок. На том сегодняшнее занятие и завершилось. Как сенсею, мне позволили принять душ первому. Я воспользовался этой привилегией. Вышел чистый и свежий, и начал переодеваться. Покуда я это делал, великовозрастные ученики забросали меня вопросами. Спрашивали об отличии контактного от бесконтактного каратэ, какой школе я отдаю предпочтение лично и о разном другом. Я отвечал честно, не корча из себя продвинутого мастера.

Константинов-старший попросил меня подождать его. Я не стал возражать. Подкину папашу своего ученика к дому, а потом поеду к себе, где меня ждет Вилена. Я вышел в холл, сел там на один из диванов, от нечего делать, разглядывая чеканные барельефы. Минут через пять появился Тихон, и мы с ним направились к проходной, где я сдал свой временный пропуск, а мой спутник — махнул корочками постоянного.

— Ну как мы тебе? — спросил Константинов-старший, когда мы с ним шагали к моей «Волге». — Годимся для дальнейших занятий?

— Сойдете! — хмыкнул я. — А я — вам?

— Ученики не обсуждают сенсея, они ему повинуются.

Отворив машину, я закинул на заднее сиденье сумку с формой. Потом пустил в салон пассажира. Тот устроился рядом, сумку свою положив на колени. На улице было совсем тепло, хотя на календаре значилось всего-то первое марта. Меня это только радовало. Надоела зима. Поневоле все эти морозы да вьюги сковывают не только реки, но и человеческие дела. Холода — это время для высказывания идей, а тепло — для их реализации. Вот и Тихон опять заговорил об идеях.

— Знаешь, взбаламутил ты мне душу своими разговорами. Уснуть вчера не мог, все думал.

— Да как же ты думал-то, после наливки? — удивился я.

— А я всегда думаю, — ответил тот. — Даже — во сне. Представляешь?

— Похвально. Ну и что придумал?

— Так вот, взбаламутил, говорю, ты душу мне, — продолжал Константинов-старший. — Рация, цифровая видеозапись, даже — автолет этот твой… Все это ерунда! Прошлый век…

— Ага, — хмыкнул я. — Особенно — автолет…

— А что в нем особенного… Мотор и крылья. И винты… То, что в книжках фантастических да в молодежных журналах порой рисуют — все это ересь. Законы аэродинамики непреложны. Как ни мудри — все равно или самолет получится или вертолет… Чтобы иначе передвигаться, необходим дорасти до принципиально иного технологического уклада. Нынешней, третьей по счету, НТР мало, нужна четвертая, а то и пятая. Причем революция должна произойти сразу по всем направлениям… Энергетика, системы связи и управления, транспорт… Да вот только придется открыть новые физические принципы.