Вздрогнув, я проснулся. В бункере стояла мертвая тишина. От защищенных металлической сеткой плафонов распространялся яркий свет. Естественные надобности требовали немедленно удовлетворения. Я вскочил с дивана и кинулся искать удобства. Еще покойный Сумароков уверял меня, что здесь все есть. Туалет я обнаружил быстро. Сделав свое дело, отворил соседнюю дверь. За ней оказался душ и умывальник. Вымыв руки, я стал исследовать подземелье дальше. И нашел кухню. Мойка, электрическая плита, шкаф с посудой, большой стол, вокруг которого стоят стулья с высокими спинками. Холодильник.

Отворив его, я с изумлением увидел, что он набит продуктами и бутылками. Причем, этикетки сплошь импортные. Видать, все это доставлено прямиком из спецраспределителя, как минимум, горкомовского уровня. Я вытащил пару бутылок чешского пива и упаковку копченых колбасок, я таких не видал еще с момента своего попадания в 1980 год. Нашел среди ложек и вилок, корзинка с которыми стояла в посудном шкафу, открывалку и забрал всё в кабинет. Если уж знакомиться с документацией, то — с комфортом. Выставив и выложив добычу на стол, я принялся открывать сейф.

В прошлый раз так толком и не заглянул в него. Не до того было. И сейчас начал с любопытством вытаскивать картонные, но массивные коробки и раскладывать их на столешнице, рядом с пивом и колбасками. За коробками, в глубине сейфа, обнаружились пачки денег. Они были так туго набиты туда, что я с трудом вытащил одну. В ней оказались сотенные купюры, как значилось на штампике, в сто листов. Десять штук! Однако! Если все остальные пачки такие, то в этом железном бегемоте денег не меньше миллиона. Миллиона советских денег!

Проглотив слюну, я вернулся к столу и принялся открывать коробки. В одной лежали камешки — красные, зеленые, синие, желтые, прозрачные. Во второй — кольца, серьги, цепочки, кулоны из серебра, золота и платины. А в третьей — самой тяжелой — маленькие слитки. По виду это было не золото и не платина, какой-то другой металл, но, видимо, не менее ценный. Мне трудно оценить все это богатство в нынешних деньгах, и все-таки ясно, что в этих коробочках уж точно не меньше, чем на миллион. Я с трудом оторвался от созерцания сокровищ, но все-таки взял себя в руки. Закрыл коробки и поставил их внутрь.

Вытащил из нескольких, вертикально стоящих пронумерованных папок, помеченную четверкой, уселся за стол. Первым делом откупорил бутылку и приложился запекшимся от жажды ртом к холодному горлышку. Сделав несколько глотков, разорвал упаковку с колбасками. Почистил парочку и принялся жевать, время от времени, прикладываясь к бутылке. Желудок с урчанием принял угощение. Я открыл папку. На внутренней стороне клапана был список, содержащихся в ней документов. Всего их было десять, но меня больше всего заинтересовал, озаглавленный «Общее состояние проекта „УВ-ЛФ“ на 13 марта 1981 года». Само собой я им заинтересовался. Поэтому открыл первым.

Большую часть этого документа составляли таблицы, заполненные цифрами и аббревиатурами, которые мне ничего не говорят, так что я сосредоточился на пояснительной записке. И прочитал в ней следующее: «Появление в городе Данилова А. С., стало дополнительным стабилизирующим фактором. Кривая М достигла точки наивысшего роста (см. график 314), что позволяет сделать вывод о необходимости всяческого поощрения педагогической, в том числе и неформальной, деятельности вышеуказанного Данилова А. С. Любое препятствование его усилиям по консолидации группы „Г“ должно быть приравнено к преступлению против государства. В связи с чем, предлагаю выдать гр. Данилову, Александру Сергеевичу специальное удостоверение, предъявление которого обязывает все органы государственной власти РСФСР, а также Союза ССР оказывать ему всяческое содействие.