— Что из этого следует? — эхом повторил я.

— Как минимум — две вещи… Во-первых, эти девочки, если допустить, что такими, как Таня, остались все ее одноклассницы, научились не взрослеть, во-вторых, у них есть какое-то убежище, которое они, как минимум, иногда могут покидать и куда нет доступа никому из взрослых.

— Да нет, дорогой друг, — возразил я, — из этого следует не две, а три вещи!

— Какая же третья?

— Если они это все проделали и спрятались от мира взрослых в своем Интернате, то то же самое могут проделать и наши пацаны, понимаешь!

— Гаммельнский Крысолов!

— Что еще за крысолов?

— Легенда есть такая, немецкая… Город Гаммельн одолели крысы. И вот пришел человек, который сказал, что избавит от них горожан, если они хорошо ему заплатят. Члены городского совета поначалу согласились с условиями Крысолова, но когда тот вывел грызунов, решили, что цену он заломил непомерную. В отместку Крысолов, играя на дудочке, увел из города всех детей. И больше их никто не видел.

— Зловещая история, — пробурчал я. — И кто же, в нашем случае, такой Крысолов?

— Эволюция.

— Что⁈

— Эволюция, — повторил Третьяковский. — Считается, что жизнь на планете развивается от простого к сложному и высшей ее формой стал человеческий разум. Да вот только, однажды начавшись, эволюция уже не умеет останавливаться. Она продолжается и сейчас, хотя в повседневной жизни мы этого не замечаем. А если это так, то логично предположить, что наш разум вовсе не является ее конечным этапом. Рано или поздно должен появиться сверхразум.

— Хочешь сказать, что наши пацаны — это какие-то мутанты?

— Почему бы и нет! И пацаны и девчонки… Проблема только в том, что сверхразум нуждается в просто разуме не более, чем мы нуждаемся в животных. Если не еще хуже. Не более — чем в муравьях!

— Что же в этом плохого? Сверхлюди создадут сверхтехнологии и помогут нам решить наши проблемы.

— А нас сильно заботят проблемы муравьев?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда тебя беспокоило, к примеру, то, что во время лесных пожаров сгорают десятки муравейников?

Не успел я ничего ответить, как в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Третьяковский.

Скрипнув, приоткрылась створка.

— Простите, — послышался голосок Русалочки. — Там машина пришла!

Глава 14

— Спасибо, Стеша! Сейчас подойдем, — откликнулся Граф и обратился ко мне: — Хочешь взглянуть на груз?

— Конечно!

— Пошли!

Мы вышли из номера и через вестибюль — на улицу. Там стоял грузовик. Возле него топтались трое — знакомые мне Тимка и Динамо и, видимо, водила. Кузов автомобиля был обтянут брезентовым тентом и на нем красовалась надпись «ЗАГОРОДНЫЙ». Я даже не удивился, начиная привыкать к тому, что вижу вещие сны. Главное, чтобы они не оказались вещими буквально. Третьяковский кивнул все трем прибывшим, отозвал восьмиклассника в сторонку. И они принялись что-то вполголоса обсуждать.

— Ну вот, Физрук, я же говорил, что наши дорожки еще сойдутся! — проговорил Динамо.

— Чего привезли то? — спросил я.

— А хрен его знает! Коробки какие-то… — откликнулся тот и повернувшись к шоферу, спросил: — А, водила! Чего привез-то?

— Почем я знаю, — пробурчал тот. — Мое дело телячье… Получил по накладным на складе, доставил.