Он зашагал навстречу прибывшим с видом настолько жизнерадостным, насколько это возможно для человека без сигарет.

– Привет! – закричал он.

– Доминик… это ты! – Буртай схватила его руки. – Ты мог погибнуть! – задыхаясь от волнения, сказала она.

– Профессиональное заболевание, – сказал Флэндри. – Аргун, а я думал, ты командуешь нашей западной дивизией.

– Боевые действия закончились, – ответил нойон. – Я собираю наши части.

– Что‑о?

– Разве ты не знаешь? – его глаза округлились от изумления. Несколько мгновений он простоял с открытым ртом, затем его покрытые инеем усы растрескались от широкой улыбки. Он хлопнул Флэндри по спине и весело вскричал:

– Терране прибыли!

– А‑а? – Флэндри оцепенел. Удар по спине был довольно увесистым, – так что, что он сказал?

– Вчера, – торопливо заговорил алтаец. – Видимо, твой радиоприемник не поймал сообщение. Как, впрочем, и у твоих противников. В этом районе всегда плохо проходили короткие волны. А может быть, они просто фанатики – есть и такие, хоть и немного. Но теперь от них нетрудно будет избавиться.

Он наконец успокоился и продолжал:

– Ударная группировка терран потребовала безоговорочной капитуляции и разоружения армии Ешукая, как союзников мерсейцев. Командующий гарнизоном Улан‑Балая согласился капитулировать без боя. Что еще ему оставалось делать? Олег‑хан попытался собрать вокруг себя верных ему людей, отозвав их с фронта… ты бы слышал, что сегодня ночью творилось в эфире!.. но два имперских корабля подошли к его резиденции и сбросили ровно одну бомбу, на этом все и закончилось. Сейчас ханские племена покинули линию фронта и устремились на юг. Имперский адмирал вызвал Юши в Улан‑Балай для консультаций: что делать дальше? Да, еще дано указание разыскать и доставить тебя…

Флэндри закрыл глаза. Он покачнулся, и Буртай, подхватив его под руку, вскрикнула:

– Что с тобой, дорогой?

– Бренди, табак, – шептал он, – индийский чай, майонез из креветок с бутылкой рислинга, кондиционер… – очнувшись, он проговорил: – Извините. Я, кажется, отвлекся.

Он не заметил, что губы Буртай задрожали. Зато это заметил Аргун. Он с вызовом посмотрел на терранина и взял руку Буртай в свои. Та вцепилась в него, как потерянный ребенок.

Наконец Флэндри понял, и его губы расплылись в широкой улыбке:

– Благословляю вас, дети мои, – пробормотал он.

– Что? – сердито огрызнулся Аргун, не понимая, что это значит.

– Когда вы доживете до моих лет, – сказал Флэндри, – то поймете, что от любви не умирают. На самом деле эти раны заживают до отвращения быстро. Так что, если вы захотите назвать своего первенца Домиником, я с превеликим удовольствием пришлю ему серебряную ложку с соответствующей гравировкой.

– Но… – запинаясь заговорила Буртай, – но… – она не докончила и вцепилась в руку Аргуна еще крепче.

Лицо нойона покраснело. Поспешно переведя разговор на другую тему, он попросил:

– А теперь объясни мне свои действия, терранин.

– А? – заморгал непонимающе Флэндри. – Да‑да, конечно. Они медленно двинулись под кронами хрустальных деревьев вдоль синих вод Озера Духов. Заледенелые листья, словно кружева, висели у них над головой. Красноватый сумрак дня постепенно сгущался перед наступлением ночи. Флэндри заговорил. В его голосе снова послышались свойственные ему веселые нотки:

– Нам нужно было послать секретное сообщение. Естественно, самым секретным оказалось бы сообщение, которое никто за таковое не принял бы.