Завидев его, легионеры тут же вскакивали и вскидывая руку, восклицали:

— Слава Цезарю!

Часто эти слова звучали болезненно. Среди легионеров находилось много раненных. Большая часть из них обожглась, когда поджигали суда противника. Обычно на такие приветствия, Крисп отвечал лёгким жестом, показывая всем, что не стоит на него обращать внимания. Вид раненных легионеров заставил его изменить решение. Он двинулся мимо многочисленных костров, приветливо здороваясь почти со всеми, кто попадался на его пути. Тех, кого он знал, Крисп называл по имени, что означало особую честь. Возле одного костра он задержался дольше обычного. Среди тридцати легионеров он заметил того, кто первым бросился его спасать. Это был Тулус. Ветеран двенадцатого легиона. Панцирь на груди был расстёгнут. Вся левая сторона, включая грудь, живот и плечо были перетянуты кусками шерсти и материи. По гримасе на лице было заметно, что он испытывает сильные боли, но при этом Тулус умудрялся разговаривать так, словно не получил тяжёлый ожог. Крисп остановился возле него. А затем, помедлив, вытащил меч из ножен и вручил его Тулусу со словами:

— Я у тебя в долгу.

Принимая меч тот поднялся и с чувством ответил:

— Такой чести я не прежде не удостаивался. Ты не только велик но и великодушен.

— Пора тебе отдохнуть, — Крисп улыбнулся и оглядев всех за костром продолжил, — я принял решение отправить часть своей армии домой. Из шести легионов останутся только три. Отправятся все кто получил ранение и те кто долго не отдыхал. Впереди зима. Отдохнёте как следует, а весной отправимся в новый поход если на то будет воля императора. Это не всё. Я распорядился, чтобы треть всей захваченной добычи отдали вам. Отправитесь через три дня.

После этих слов за костром воцарилось мёртвое молчание. Все как один с глубочайшим изумлением смотрели на Криспа. То что он говорил было неслыханно. Они получали отдых и золото. Впервые за всю службу к ним отнеслись с заботой и пониманием. Ещё до того как Крисп вошёл в палатку к Квирину, ночной лагерь взорвался тысячами криков:

— Слава Флавию Криспу! Слава Цезарю! — раз за раз кричали легионеры.

Квирин встретил Криспа широкой улыбкой.

— Легионы тебя любят, Цезарь!

Он указал на стол где стояла миска с «пульсом». «Пульс» — являлся самой главной и повседневной пищей легионеров. Ею питались как простые воины, так и командиры. Почти всегда эта каша готовилась на воде и лишь изредка на молоке. В обозе каждого легиона шли телеги нагруженные просом и ячменем. Человека, который командовал обозом, легионеры в шутку называли «Пульсирий». Имелось в виду именно каша. Именно эту кашу ел Квирин в момент прихода Криспа. Но Крисп отказался от еды. Есть не хотелось. Больше беспокоил будущий поход. Именно этими мыслями он и поделился с Квирином:

— Половина армии будет отпущена на зимний отдых. У нас три легиона. Возьмём три катапульты, по одну на каждый легион. Отправимся через десять дней.

— Ты верно шутишь? — вскричал обескураженный Квирин. — Ты собрался идти с тремя легионами на Хрисополь?

Этот город со всех сторон окружён высокими стенами и неприступными скалами. У Лициния тридцать тысяч воинов. С ними он сможет продержаться за стенами города несколько лет.

— Ты забываешь о императоре, — возразил на это Крисп, и стой же уверенностью продолжал, — он ведёт к Хрисополю четырнадцать легионов.