|
Именно эти качества и привели его к мысли тайно послать ко двору отца Артемия и Демисуса. Второй должен был разузнать обстановку при дворе, а первый проследить за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Он их отправил в Рим несколько месяцев назад из Галии, ещё до своего прибытия в Византий в качестве командующего флотом. И вот они здесь. Оба грязные и наверняка голодные. Крисп по очереди обнял обоих, а затем усадил за свой стол, где всегда стояло блюдо с мясом и кувшин доброго вина. Он не мог не улыбнуться, наблюдая за тем, с какой жадностью они поглощают пищу. Крисп не задавал вопросов. Хотя все его мысли занимало будущее сражение, ему не терпелось узнать что происходит при дворе. Упоминает ли о нём отец? Он едва не вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса Демиуса:
— Всё гораздо хуже чем мы думали, мой Цезарь, — Демиус допил вино и почти сражу устремил на Криспа тревожный взгляд. — У вас много недругов при дворе. Тайных и явных. Самая опасная из всех, ваша мачеха, императрица Фауста. Сама она ничего не говорит императору, но её окружение только и делает, что пытается очернить вас перед императором. Они завидуют вашим успехам. Однажды об этом и император сказал. И казалось, что он вас защищает, но…пошли слухи, будто окрылённый победами Флавий Крисп решил сам стать императором Рима. Эти слухи дошли до слуха вашего отца, императора. И тут всё изменилось. Он стал откровенно и прилюдно отзываться о вас с недовольством. И это недовольство ежедневно подпитывается окружением императрицы. Я своими ушами слышал, — продолжал Демиус, понизив голос, — как племянник Фаусты заявил, будто ваши дни мой Цезарь уже сочтены. Наследником престола станет один из ваших сводных братьев. По его словам, будто бы сам император так решил. Крисп мрачнел с каждым мгновением всё больше. Все его подозрения оправдались. Отца настраивают против него. Однако, до сей поры он не давал ни единого повода для подозрений. Он всегда и во всём покорно выполнял его волю. Этот случай стал исключением. Крисп поморщился. «Будь всё проклято, — думал он, — если бы я узнал всё это вчера, так не стал бы противиться воле отца а попросту отвёл бы флот без сражения. Теперь же в случае если флот будет разгромлен, можно не сомневаться какими будут последствия». Оставалось порадоваться за свою предусмотрительность в разговоре с Еленой. — Это лишь полбеды, — донёсся до него голос Демиуса, — не меньшую опасность для вас представляет христианин Евсевий. Он неотлучно находится при императоре и оказывает на него серьёзное влияние. Император даже распорядился вышить христианский крест на своих знамёнах. — И что здесь плохого? — удивился Крисп. — Я сам слышал рассказ отца о том, как ему явился пылающий крест. Это был знак его будущих побед и величия. — Эти люди опасны мой Цезарь, — возразил не раздумывая Демиус. — Не так давно все христиане подвергались гонениям. Сейчас же всё изменилось. Император дал им власть. Многие из христианских священников стали получать жалованье из императорской казны. Сейчас они говорят о свое вере как о единственной правильной. Остальных Богов они поносят. Я сам стал свидетелем расправы христиан над человеком который осмелился сказать, что не признаёт их Бога. Они убили его. А ведь не так давно только и говорили как о любви и прощение. Император, не без помощи Евсевия, всячески поощряет действия христиан. Идут слухи, будто бы он собирается собрать их вместе, дабы утвердить единую веру в империи. — Это всё? — коротко осведомился Крисп. — Нет. Ещё говорят, будто император собирается переименовать Византий в Константинополь, и перенести сюда весь двор. Он распустил преторианцев, тем самым лишив сенат власти. Его могущество возрастает, а вместе с ним и могущество христиан. |
