|
ФБР и ДВБ сообщили Мэнни, Харви и Даре, что такого рода скандал может повредить американо-японским отношениям, в то время как мы зависим от Японии. Кроме того, это будет личным оскорблением для Хироси Накамуры, будущего федерального советника в Колорадо и юго-западных штатах. Эти федеральные агентства рекомендовали — настоятельно рекомендовали — немедленно свернуть все расследования, начатые по заявлениям этой психопатки, и уничтожить все письменные документы и видеозаписи. После этого Ортега немедленно прекратил расследование, уничтожил все документы, стер все файлы, что были у него, и приказал Харви с Дарой сделать то же самое. Но моя жена и ее незадачливый босс проявили упрямство. Они продолжали тайно встречаться с Кумико Катриной Кэттон и начали переговоры с самим Кэйго Накамурой, сдуру пообещав включить его в программу защиты свидетелей. Все это длилось вплоть до убийства Кэйго и Кумико шесть лет назад, в октябре. Но даже после убийства обоих Харви и Дара не уничтожили документы и компьютерные файлы. Те хранились в номере одного из денверских мотелей, плата за который снималась с личной кредитки Харви, хоть он и не мог позволить себе этого. Они собирались передать эту информацию генеральному прокурору Соединенных Штатов, а копии отправить генеральным прокурорам всех сорока четырех штатов. До самого дня их смерти — их убийства, — то есть три с лишним месяца после расправы с Кэйго и Кумико, Харви и Дара не понимали, что оказалось у них на руках. Дара пыталась сказать мне, пыталась помочь мне в моем расследовании и вывести меня на подлинных убийц. Но она знала, что если выдаст мне тайну, свою и Харви, то я потеряю работу. Работу, которую я любил. А истина состоит в том, что Дара так и не узнала, кто убил ее подружку Кумико и Кэйго, сына миллиардера.
Ник замолчал. Так много и так долго он не говорил уже шесть с лишним лет. В горле у него саднило. — Дара и ее босс Харви так и не поняли, насколько все это важно, — прохрипел он наконец. — Они всего лишь полагали, что узнали о том, кто изобрел и распространяет флэшбэк. И не понимали, что на самом деле речь идет о будущем, о контроле над нашей страной. О власти. Он замолчал. Хироси Накамура сидел за столом, откинувшись к спинке роскошного кожаного кресла. Он сложил пальцы крышечкой, посмотрел на Хидэки Сато, потом снова на Ника и улыбнулся. Голос его звучал тихо, как кошачье мурлыканье: — Но вы пока не назвали имя убийцы… или убийц, детектив Боттом. Обессиленный Ник оперся на спинку поставленного перед ним стула и заглянул Накамуре в глаза. — Стряхните пыль с ушей, — решительно, бесстрастно сказал он. — Вы меня не слушали. Вы, Хироси Накамура, приказали убить своего сына и его подружку. Он хотел было показать пальцем на миллиардера, но счел этот жест слишком театральным. К тому же он так устал, что не мог поднять руку. — Вы сделали это, желая показать другим даймё — не только верхушке в составе Мунэтака, Морикунэ, Омура, Тоёда, Ёрицуго, Ямасита, Ёсияке, но и десятку других важных даймё в старой Японии — желая показать им, что можете быть жестоким, когда речь идет о защите тайн вашей родины. Или отечества — как правильно?.. Так или иначе, вы для этого вызвали из Китая своего главного киллера и самого преданного даймё Хидэки Сато — Полковника Смерть собственной персоной. Вы сказали ему, что девушке хватит пули в голову, но Кэйго… Кэйго надо убить зверски. Чтобы было неповадно тем, кто вдруг захочет раскрыть тайны будущего сёгуна. Ник устало повернулся к Сато. — А вы никогда не были телохранителем Кэйго в Америке. Им был другой человек — Сайто. Но вы знали Кэйго Накамуру всю его недолгую жизнь. Он доверял вам. Кэйго поднялся на крышу для встречи с вами, вы вышли из «сасаяки-томбо» или спустились из него по веревке. |
