Похоже, единственной радостью для королевы было то, что ей как раз удалось выдать замуж свою старшую дочь — принцессу Вики. На мой взгляд, она была лучшей из всей семьи, настоящей красавицей — зеленоглазая маленькая проказница. Она вышла замуж за Фридриха-Вильгельма Прусского, который пробыл в Балморале несколько недель, и королева, как рассказала мне Элспет, была все еще полна воспоминаний.

Ну ладно, хватит придворных сплетен; хотя это дало вам понимание обстановки, в которой я вынужден был проводить время — подлизываясь к Альберту и рассказывая королеве о том, сколько аксант эгю в слове «déterminés». Беда в том, что подобная жизнь притупляет не только мозги, но и чувство самосохранения, так что если вас настигает удар, то от него невозможно спастись.

Это случилось ночью 22 сентября 1856-го: я помню дату абсолютно точно, так как все произошло на следующий день после визита Флоренс Найтингейл в замок. [III*]

Я раньше не встречался с ней, но как самый известный среди присутствующих участник Крымской войны был приглашен присоединиться к тет-а-тет Флоренс и королевы, который состоялся после обеда. Если хотите знать, встреча была достаточно холодной: обе женщины изрекали благочестивые банальности, Флэши передавал булочки, а когда это было необходимо — одобрительно кивал, соглашаясь, что для правильного ведения войны нам не хватает только санитарии и умных бумажек на стенах в каждом госпитале. Мисс Найтингейл (настоящая ледышка) этак спокойно спросила меня, что могли бы сделать полковые офицеры, дабы предотвратить заражение солдат некими деликатными инфекциями от — гм-гм — сопровождающих войска женщин определенного сорта. Я чуть с проклятием не уронил свою чашку на колени королевы, но вовремя опомнился и заявил, что мне никогда не доводилось слышать о чем-либо подобном, по крайне мере, в легкой кавалерии. Что? Французская армия? Ну, это совсем другое дело. Представляете, я почти заставил ее покраснеть, хотя сомневаюсь, что королева вообще поняла, о чем мы вели речь. По моему мнению, Найтингейл просто зря тратила свои лучшие женские годы: симпатичное лицо, хорошо сложена и не обижена формами, но в глазах у нее читалось холодное: «не-смей-касаться-меня-своими-блудливыми-руками-парень» — одним словом, дамочка того сорта, с которой тоже можно сварить кашу, если только вы готовы потратить на нее достаточно времени и сил. Что касается меня, то мне для этого редко хватало терпения. Где-нибудь в другом месте я бы, наверное, и приударил за ней, хотя бы для разнообразия, но обстановка королевской гостиной накладывала свои ограничения. (А может, и зря я не решился — даже арест и опала за неприличные приставания к национальной героине вряд ли были бы хуже тех тяжких испытаний, которые обрушились на меня несколько часов спустя.)

Тот вечер мы с Элспет провели на праздновании дня рождения в одном из больших поместий неподалеку; это был веселенький вечерок и мы оставались там до полуночи, пока все не закончилось, а потом тронулись в обратный путь в Абергелди. Была пасмурная грозовая ночь, начинал наяривать крупный дождь, но мы не обращали на это внимания; я принял на грудь достаточно горячительного, чтобы вдруг стать чертовски ревнивым, и если бы путешествие было немного длиннее, а кринолин Элспет не создавал столько помех, я бы овладел ею прямо в карсте.